Жизнь после смерти. Светлана Бестужева-Лада

сей раз оно было принято: за год ни один мало-мальски подходящий жених для красавицы не сыскался, а в семье были еще две дочери на выданье, правда, куда менее красивые, чем Натали.

      Сразу после получения согласия от красавицы, Пушкин написал одному из друзей:

      «Участь моя решена. Я женюсь… Та, которую любил я целые два года, которую везде первую отыскивали глаза мои, с которой встреча казалась мне блаженством – Боже мой – она… почти моя… Я готов удвоить жизнь и без того неполную. Я никогда не хлопотал о счастье, я мог обойтись без него. Теперь мне нужно на двоих, а где мне взять его?»

      Несмотря на то что все формальности вроде бы были обговорены, свадьба постоянно откладывалась. Александр Пушкин не находил себе места, настаивая на том, чтобы их поскорее обвенчали. Наконец причина была выяснена – у Наталии Гончаровой просто не было денег на приданое. Удивительная ирония судьбы: искать богатую невесту и найти девушку, у которой не было вообще ни копейки.

      Батюшка, Сергей Львович, узнав о намерении сына жениться, выделил ему из семейного имения Болдино деревню Кистенёвку с двумястами душ крепостных. Пришлось закладывать деревню еще до свадьбы: невесте не на что было шить необходимые наряды, белье и все прочее, что полагалось иметь новобрачной. В обществе это вызвало смешки и недоуменное пожимание плечами: семейство Гончаровых стало притчей во языцех, никто не мог припомнить случая, чтобы жених оплачивал туалеты невесты и все обзаведение для молодых, разве что речь шла о явной бесприданнице. Больше всех пострадали старшие сестры: немногие имевшиеся у них поклонники отшатнулись, убоявшись такой же участи.

      В результате после свадьбы обе сестры поселились у молодой четы Пушкиных, что вовсе не упрощало финансового положения семьи, скорее, наоборот. Теперь Екатерина замужем за Дантесом – вынужденный брак с его стороны, тщетная попытка избежать дуэли с ревнивым мужем прекрасной Натали, и пылкое обожание уже не первой молодости со стороны Екатерины Гончаровой.

      На днях жена обмолвилась, что чета Дантесов выслана из России именным указом императора. И слава Богу!

      Словно в ответ на его мысли в кабинет осторожно вошла старшая сестра Натали – Александра, миловидная, но уже не первой молодости девушка. Он всегда отличал умницу Азиньку, но относился к ней с братской нежностью, что бы там ни шептали злопыхатели.

      – Александр, к вам Василий Андреевич. Вы в состоянии его принять?

      – Вполне, Азинька, мне сегодня еще лучше, чем вчера. А ты что такая грустная?

      – Вам показалось…

      Опять, наверное, ее робкий поклонник Россетти не решился на объяснение. Второе сватовство не задается, а годы идут…

      – Так проси же!

      Он поудобнее устроился в подушках. И то правда: с каждым днем сил становилось больше, а горечь и злость, отравлявшие его жизнь последние месяцы, словно по волшебству исчезли куда-то.

      Василий Андреевич Жуковский вошел с бодрой улыбкой, которая тут же сменилась куда более естественным для него выражением спокойствия и приветливости.

      – Ну,