Истинная история великого д`Артаньяна. Коллектив авторов

он и не рассчитывал отдавать мне ни денег, ни своих рубах, но одолжить мне их до тех пор, пока я не смогу вернуть ему и то, и другое; и дворянин впадает иногда в нужду, как обычный человек, и ему вовсе не возбраняется, как и этому последнему, обратиться к своим друзьям, дабы выбраться из нее. Я нашел, что моя честь таким образом не будет затронута. Я составил расписку кюре на сумму денег и стоимость рубах; это составило сорок пять франков. Мои денежные траты были замечены и удлинили мне срок пребывания в тюрьме до двух с половиной месяцев; как я сказал, правосудие продлило бы его и дольше в надежде на то, что тот, кто дал мне деньги, даст их и еще, лишь бы вырваться из его лап. Но кюре позаботился убедить правосудие, что эта милостыня, прошедшая через его руки, поддержала меня. Итак, эти мерзавцы, поверив, что ничего больше не выиграют, охраняя меня и дальше, выставили меня вон.

Под вывеской «Экю де Франс»

      Сразу же, как я вышел на свободу, я отправился к кюре поблагодарить его за добрые услуги и за все труды, понесенные им ради меня. Ведь кроме уже сказанного мной, он еще и вымаливал мое освобождение и наверняка ничем здесь не повредил. Я спросил его, позволено ли мне пойти повидать моего кредитора, и засвидетельствовав ему мою признательность, заверить его, как только я буду в состоянии, я немедленно верну ему все, что задолжал. Он мне ответил, что этот последний приказал ему просить меня ничего не предпринимать из страха, как бы мой визит не насторожил его и моего врага; однако он хочет меня увидеть и на следующий день явится инкогнито в Орлеан; мне же следует поселиться там в «Экю де Франс» и подождать его в этом месте, или, по меньшей мере, он явится туда в то же время, что и я, одолжит мне своего коня для удобства моего пути, и поскольку он прекрасно знает, у меня не могло остаться больше денег из тех, что он мне передал, он мне одолжит еще для завершения моего путешествия.

      Я действительно испытывал нужду, как он и говорил; потому, не прочь найти такую помощь, я уехал на следующий день в Орлеан, решившись как можно раньше вернуться в те края, что я покидал, дабы возместить деньги, одолженные мне тут, и отомстить за оскорбление, тут же полученное мной. Я бы даже никуда не уехал, не удовлетворив моей справедливой досады, если бы кюре не известил меня, что дворянин, с каким я имел дело, узнав о моем скором выходе из тюрьмы, уселся в седло и отправился в свои земли в пятидесяти или шестидесяти лье отсюда. Я нашел такое поведение достойным его и не сказал кюре, что я о нем думаю, потому что хорошо знал, – те, кто более всего грозят, менее всего опасны; я уехал на следующий день пораньше по дороге на Орлеан.

      Я поселился в «Экю де Франс», и дворянин, столь любезно выручивший меня, звавшийся Монтигре, явившись в тот же день, познакомился со мной. Я поблагодарил его с живейшей признательностью, и после того, как он мне ответил, что это такая малость, что не стоило труда и упоминать о ней, я навел его на разговор о Росне. Увидев, что меня съедает нетерпение достать его, он мне сказал, что я должен взяться за дело тонко, если хочу в нем