Охота на охотника. Владимир Поселягин

и эти десять ранее не служили. Их, тридцатилетних мужиков, призвали, взяли присягу – и сразу к нам. Они винтовку впервые в руках держат, ничего не знают.

      Было уже пятое июля, наша дивизия сутки как во втором эшелоне окапывается, а я, построив бойцов, осмотрел их и спросил:

      – Фёдоров, ты у нас из старослужащих?

      Об этом ротный мне сказал, я всего час назад в полк прибыл от особистов. Причём в полном порядке. Пусть форма старая, шитая, но стираная и чистая. У фуражки околышек треснут, зато бинокль, планшетка, немецкая фляжка на ремне, за спиной вещмешок с личными вещами. На ремне ещё чехлы с магазинами и на боку – ППД-34 с рожковым магазином.

      – Второй год служу, товарищ лейтенант.

      Во взводе всего два сержанта – командир первого отделения, он же мой зам, и командир второго. Поэтому, прикинув всё, я сказал:

      – Значит так. Эти десять бойцов – в третье отделение, которым я тебя и ставлю командовать. Получишь младшего сержанта. Пока же в тыл их и с нуля – шагистика, изучение оружия, учебное метание гранат, изучение устава. Ты знаешь, что сделать, напишешь расписание обучения, представишь мне. А пока займёмся позициями.

      Фёдорову я всё же выбил в штабе батальона треугольники сержанта, сам из своих запасов их и выдал. Тот отвёл неумех в тыл на сто метров, и те там копали окопы второй линии обороны, заодно проводя тренировки. Ну и дал задание им выкопать капонир для противотанкового орудия, замаскировав его, а также для станкового пулемёта. Просто для пополнения опыта. Думаю, мы тут немцев встречать не будем, раньше приказ отдадут на отход.

      А пока шла учёба, иногда приходило пополнение. Мне ещё пятерых дали. И два ручных пулемёта, а то один на взвод был. Теперь в каждом отделении имелся. Неплохо. Часто с ротным общались, тот приходил, с удовольствием в землянке в два наката посидел – это моя, бойцы выкопали. Тут укрываться будем во время обстрела, а так спят в окопах – у меня не ячейки, а полнопрофильные окопы.

      В общем, так всё и шло до восьмого июля. Мы стояли на пополнении и доукомплектовании у города Пропойск. В дивизии было четыре тысячи бойцов и командиров, часть без обмундирования, даже у меня шестеро таких. Троим выдал из своих запасов, остальным не по размеру, глаза мозолят. Сама дивизия, по сути, в неглубоком тылу стояла, артиллерийские снаряды не долетали. Дальность около ста километров до передовой – велика, а самолёты бомбили.

      Как раз к обеду восьмого июля и был налёт шести бомбардировщиков, вроде юнкерсы. Это не штурмовики с неубирающимися шасси, те я видел, мимо летели, но нас не бомбили. А эти с высоты километра, внаглую, именно на нашу роту. Окоп, оборудованный для зенитного пулемёта, у меня был, плетнём стенки укреплены. Я мигом туда, достал готовый к бою пулемёт. За это время я всё оружие подготовил, включая зенитки, и под руку взял всю электронику из других миров – успел, а тут бомбёжка.

      Под первые разрывы бомб, прицеливаясь, стал бить короткими очередями. Зенитку трясло, тренога не закреплена. Те, что стоят в кузовах машин, –