Мир без боли. Виталий Святец

жили к личному делу. Можете подать заявление повторно, но не раньше чем через два месяца.»

      Воспроизведение остановилось, и на экране застыл Максим Добронравов. Выражение его лица можно было назвать грустным или сочувствующим с очень – ОЧЕНЬ – большой иронией.

      – Вот почему Андрей Судьбин покончил с собой, – Ратибор передал планшет руководителю.

      Тимофей барабанил пальцами по столу.

      – Мы соб…

      – Почему он мне не позвонил? – руководитель оборвал секретаря на полуслове. – Я же не на Марсе был, черт дери! Пропали драгоценные часы и теперь все, считай, кончено! Почему он мне не позвонил? ПОЧЕМУ?! – с напрасной злобой кричал он.

      – Вы же его знали. Он был человек тихий, неконфликтный, и…

      – И не лишенный языка! – чуть не трясся Тимофей.

      Ратибор набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.

      – Знаете, шеф… Моя тетка – кандидат наук, совсем неглупая женщина. Но чуть случаются какие-то переживания – так она запирается в комнате и не выходит, пока у нее не перестают трястись губы.

      Мужчина вопросительно посмотрел на Ратибора.

      – Ты что хочешь этим сказать? Андрей натурально, – он поднял вверх сверкающую металлом ладонь, – отрезал мне руку! Его никак нельзя было назвать слабохарактерным человеком.

      – Я хочу сказать, что стресс стрессу рознь, и что для одного ерунда, то для другого – погибель. Люди странно устроены. Можно всю жизнь, простите, резать свиней на скотобойне, и при этом бояться обычных стрекоз.

      Руководитель сел в кресло.

      – Никогда бы о нем так не подумал… – сказал он, немного поразмыслив над словами секретаря.

      – Я, признаться, тоже. Похороны завтра. Мы…

      – Достаточно, Ратибор, – Тимофей поднял руку, призывая к молчанию, и попробовал отдышаться. – Все расходы за счет компании. Кабинет опечатали?

      – Да, я утром распорядился, отправил надежных ребят из отдела внутренней безопасности. Они провели опись оборудования и сверили со складом. Не достает нескольких блоков снабжения для мобильной системы жизнеобеспечения «Л-12».

      Тимофей глубоко вздохнул.

      – Не страшно. Пригласи ко мне этого… – он едва сдержал позыв выругаться. – Добронравова.

      Секретарь вышел из кабинета. Тимофей Князев выключил видеозапись и некоторое время смотрел мимо стола, будто в пустоту. Он встал, подошел к панорамному окну. Город жил своей жизнью, едва ли замечая еще одну стеклянную высотку. Вдали виднелись золотые отливы Петергофа.

      Внутри Тимофея кипели ярость, боль и скорбь. Хотелось ломать и крушить, лишь бы выпустить на волю эмоции. Он ударил кулаком в стену. Металлический протез вошел в бетон на несколько сантиметров.

      Ничего. Никакой отдачи. И злость не ушла.

      Вдруг он услышал шелест и повернулся. Посреди кабинета стояла маленькая девочка в разорванном синем платье. Она смотрела Тимофею прямо в глаза. Он слышал голос, но девочка ничего не говорила.

      Мужчина хотел было приблизиться, но в кабинет вошел посетитель.

      – Занялись ремонтом? – непринужденно спросил он.

      Девочка исчезла также внезапно, как и появилась.

      – Если Вы меня позвали за советом, Тимофей Сергеевич, то я бы тут все в принципе перекрасил. Унылая обстановочка. Без обид.

      – Сядьте, – надавил он голосом.

      – О, – протянул Добронравов. – Будет серьезный разговор?

      Тимофей не ответил, лишь передвинул планшет топ-менеджеру. Тот мельком прочел.

      – Зачем мне это?

      – Несколько дней назад Вы отказали нашему специалисту в помощи по программе для сотрудников. Он покончил с собой.

      – И что с того? Люди каждый день умирают. Не моя вина, что он не смог принять удар судьбы.

      Тимофей вдавил кулаки в стол.

      – Вы вообще знаете, кто такой Андрей Судьбин и что он сделал для корпорации? Сколько он технологических процессов отладил?

      – Понятия не имею. А должен?

      – Бескомпромиссная наглость, юноша.

      Максим лишь хмыкнул.

      – Как по мне, так вся эта программа помощи сотрудникам – чушь полная. С какой стати мы должны это делать?

      – С той, что люди отдают нам свое время и работают с полной отдачей.

      – И получают за это зарплату, которую вольны тратить так, как им заблагорассудится, – Добронравов развалился в кресле для посетителей. – Это не повод бесплатно предоставлять им многомиллионные протезы и прочее.

      – Мне кажется, или Вы действительно не до конца понимаете, что мы с Вами здесь для того, чтобы спасать жизни. Давать людям второй шанс, если угодно.

      – Так и есть, – согласился Максим. – И прейскурант на наши услуги в открытом доступе. Но я что-то не пойму, чем наши сотрудники такие особенные? Чем это они лучше людей с улицы?

      – Тем, что они наши сотрудники и наша главная ценность.