Остров Сокровищ. Роберт Льюис Стивенсон

исключительный командир. В нашей книге он предстаёт в образе фрегата, величественной морской птицы, которая может летать по несколько месяцев над океаном, ни разу не останавливаясь на суше.

      Билли Бонс

      Вечно пьяный и злобный старый пират, который поселился в таверне «Адмирал Бенбоу». После гибели капитана Флинта он заполучил карту сокровищ. У нас это огромный буйвол с тёмной кожей, который чует своих врагов издалека.

      Долговязый Джон Сильвер

      Пират, который когда-то в бою потерял ногу, поэтому сейчас использует деревянный протез. На «Испаньолу» нанимается коком. Нам он представился хитроумной росомахой.

      Бенн Ганн

      Бывший пират, готовый приспособиться к самым суровым условиям. В книге он предстаёт в образе рептилии. Довольно враждебно настроен по отношению ко всем членам команды.

      Капитан Флинт

      Попугай Джона Сильвера, названный в честь погибшего пирата, который спрятал свои сокровища на необитаемом острове и передал карту Билли Бонсу. У нас он так и остался зелёным попугаем.

      Часть I

      Старый буканьер

      Морской волк в трактире «Адмирал Бенбоу»

      По просьбе сквайра Трелони, доктора Ливси и других джентльменов, пожелавших, чтобы я подробно описал Остров Сокровищ, не скрывая ничего, кроме его географического положения, – я берусь за перо в 17… году и приступаю к рассказу. Начну с того старого времени, когда ещё мой отец держал таверну «Адмирал Бенбоу» и под нашей крышей впервые поселился загорелый старый моряк. Я живо помню, точно это случилось вчера, как он подошёл, тяжело ступая, к нашей двери; за ним везли на тачке его морской сундук. Это был рослый, крепкий, грузный мужчина с коричневым, как скорлупа ореха, загаром, со смоляной косичкой, болтавшейся на спине, и в засаленном синем сюртуке. Руки его с чёрными поломанными ногтями были все в рубцах, щёку пересекал отвратительный багрово-сизый шрам от сабельного удара. Помню, как он оглядел берег и залив и засвистел что-то себе под нос. А потом и вовсе прогорланил старую матросскую песню:

      Пятнадцать человек на Сундук мертвеца,

      Йо-хо-хо и бутылка рома!

      Он пел надтреснутым старческим голосом, а затем постучал в дверь концом палки, похожей на костыль, и, когда мой отец появился в дверях, первым делом потребовал у него стакан рому, который стал пить медленно, как будто смакуя и оглядывая окрестности.

      – Славный залив! – проговорил он наконец. – И отличное место для таверны. Что, много бывает здесь посетителей, дружище?

      Отец ответил, что очень немного.

      – Отлично! – заметил моряк. – Значит, место как раз для меня. Сюда, братец! – крикнул он человеку, который вёз тачку. – Подъезжай к самому борту и помоги втащить сундук наверх. Я поживу тут немного! Человек я покладистый, яйца, ром да ветчина – вот и всё, что мне нужно. Я люблю прогулки и море, а с этого холма отлично видно проходящие корабли.

      – Как вас звать, сэр? – спросил отец, который явно был ошарашен появлением такого необычного постояльца.

      – Зовите меня капитаном. Да, а вот то, что вам надо!

      С этими словами он швырнул на порог три или четыре золотые монеты.

      – Как деньги закончатся, скажите мне, я оплачу стоянку, – проговорил он грозно и так взглянул на отца, что тому стало не по себе.

      Несмотря на дрянную одежду и грубую речь, этот странный человек не походил на простого матроса, а скорее имел вид штурмана или шкипера, привыкшего, чтобы его слушали и боялись. Человек, который привёз сундук, рассказал нам, что гость накануне прибыл в гостиницу «Король Георг» и довольно долго расспрашивал о том, где можно остановиться, и, услышав хорошие отзывы о нашей таверне и то, что она стоит вдали от всякого жилья, предпочёл её другим. Это было всё, что мы узнали о нашем постояльце.

      Он был очень молчалив. Целый день бродил по берегу залива или поднимался на утёсы с медной подзорной трубой в руках, а все вечера напролёт просиживал в углу общей комнаты, возле огня, и пил ром с водой. Обыкновенно он не принимал участия в общем разговоре, только бросал иногда свирепые взгляды да высвистывал носом, точно на фаготе. Скоро все наши посетители перестали обращать на него внимание.

      Каждый день, возвращаясь со своей прогулки, он спрашивал, не проходил ли по дороге какой-нибудь моряк. Первое время мы думали, что он жаждет подходящей для себя компании и оттого спрашивает про моряков, но потом увидели, что, напротив того, он избегает их общества. Если какой-нибудь моряк заворачивал в «Адмирал Бенбоу», наш постоялец разглядывал его сначала из-за занавески у двери и только потом входил в комнату. И в присутствии нового посетителя молчал как рыба. Однажды он отвёл меня в сторону и пообещал выдавать по серебряной