Исполнитель. Александр Курзанцев

у себя, задержан игрок, оказал сопротивление, сейчас внизу, в камере.

      – Хорошо, – кивнул тот, с неохотой отрываясь от экрана компьютера, – сейчас внесу его. Помдежа отправить?

      – Не стоит, там спецы с ним, – отрицательно качнул я головой.

      – Надолго?

      – Не знаю, – покачал я головой, – как пойдёт.

      От дежурки я поднялся на второй этаж, мимо ряда безликих дверей с номерами. Остановился у двести тринадцатой, стукнул пару раз костяшками пальцев, затем заглянул:

      – Вадим Петрович.

      – А, Андрей, заходи, – начальник отдела кивнул, – ну что, как выезд?

      Вадим Петрович Булдаков был подполковником и начинал службу ещё в советской милиции. Затем милиция стала российской, а три года назад и вовсе переименовалась в полицию. Все эти изменения он переживал стоически и когда опытному менту предложили перейти во вновь созданную службу надзора, тоже долго не раздумывал.

      – Нормально, – ответил я, проходя и присаживаясь на стул у стены, закинул ногу на ногу, – взяли игрока, есть основания считать, что это один из списка.

      – Кто? – тут же посерьезнел подполковник.

      – Наггибатор три семёрки, – ответил я и старый опер за столом сощурился, вспоминая этого персонажа, а затем переспросил, задумчиво кусая губы:

      – Ты уверен?

      – Был под наложенной личиной, но вероятность большая. Он пытался атаковать и уйти, успели задержать.

      – Парни все целы? – посмотрел на меня внимательно Булдаков, но чуть расслабился, когда я кивнул.

      – Ладно, давай отработай его, только аккуратно, впрочем, тебя учить, только портить.

      Тут снаружи здания раздался какой-то хлопок. Мы с Булдаковым синхронно пригнулись, хватаясь за негаторы, я на поясе, а подполковник цапнув пушку со стола. Затем начальник отдела выглянул в окно, выходящее на проспект.

      Понаблюдав за обстановкой, он вернулся в кресло, укладывая излучатель обратно на стол, на мой немой вопрос ответил:

      – Вроде тихо всё. Сейчас узнаю.

      Подняв трубку телефона, он набрал дежурку, выслушал неразбочивое с моего места бормотание, затем вздохнул и вернул трубку обратно.

      – Неизвестный запустил в здание управления файербол. Из повреждений только закопчёная стена и частично оплавленное окно. Сейчас проверяют по камерам, может удастся лицо разглядеть.

      – Вряд-ли, – поморщился я, – дурачков в открытую бравирующих статусом и заблуждающихся относительно своей безнаказанности осталось немного. Те кто попробовал, после трёх месяцев в состоянии трупа, в статах лишились по несколько пунктов и чудить желание потеряли. Если это был маг, думаю на лицо наложил иллюзию или скрыл маской.

      – Ладно, – произнёс Булдаков, – то уже не твоя забота, ты иди с этим Наггибатором решай.

      Допросная у нас была на первом этаже. С клеткой в углу, для особо буйных, столом и парой привинченных к полу стульев. В стене, как в лучших домах Парижа и Лондона было сделано тонированное окно через которое, из соседней комнаты, могли наблюдать