Советник. Карина Демина

костьми лягут, чтобы это прошение удовлетворили. И Советники это знают, а стало быть, будут торговаться… потом уже поздняя осень. И зима. Зимой никто не ходит воевать.

      – Почему? – удивился Миха.

      На него поглядели, как на идиота.

      – Холодно, – сказала Миара. – Очень.

      Аргумент, однако.

      С другой стороны, что Миха знает о здешних зимах?

      – До весны дотянем, – Миара потерла щеку. Раны на коже её почти затянулись, оставив, правда, мелкие следы, словно ямки. – А там, глядишь, огненный дождь начнется…

      И всеобщий апокалипсис.

      Чудесная перспектива, если подумать.

      – Запасы, – Миха тоже поднялся. – Надо сказать, чтобы подвалы в порядок привели. И рассказать придется. Обо всем. Баронессе. Джеру. Пусть наведут порядок в замке. Зерно стоит закупать. И не только его. Мясо. Соль. Орехи.

      Мать его, что еще можно заготовить так, чтобы прокормить людей?

      И скольких людей?

      Как рассчитать, что понадобится? В каком количестве? Ведь не факт, что… даже скорее всего не получится…

      – Огненный дождь длился дюжину лет, – сказала Миара, отводя взгляд. – По одним летописям.

      – А по другим?

      – Дюжину дюжин.

      – Первый вариант мне нравится больше.

      Она прошла мимо, подобрав полы длинного темного одеяния. И темнота его подчеркивала неестественную бледность кожи. Да и сама магичка изрядно похудела.

      Изменилась?

      Не стоит обольщаться.

      – Сердце, – Ица создала на стекле рисунок. Теперь над чудовищем поднималась пирамида. – Нам нужно найти сердце бога.

      – Найдем, – вздохнул Миха. – Куда мы, нафиг, денемся-то?

      Глава 2

      Верховный жрец опустился на колени перед девочкой, которая раскладывала по полу золотые монеты. Их принесли в сундуках, и сундуки теперь стояли раскрытые. Девочка брала монетку, крутила в пальцах и клала на пол.

      Узор, ею создаваемый, несомненно, был странен.

      Но еще в нем виделся какой-то скрытый, недоступный пониманию простого смертного, смысл.

      – И давно она так? – тихо спросил Верховный, когда колени заныли. А дитя и головы не повернуло. Оно выглядело всецело увлеченным странным этим занятием.

      Что пугало.

      – С рассвета, – столь же тихо ответила Ксочитл. – Она поднялась и потребовала… золото.

      – Просто золото?

      – Ей принесли золотой песок, слитки и монеты. Выбрала их.

      Тонкие пальчики ныряли в золотую гору. И девочка замирала. Потом зачерпывала монеты, поднимала руку, позволяя им скатываться сквозь пальцы. А потом из оставшихся на ладони выбирала одну. Прочие летели в сундук.

      Монета же занимала место в рисунке.

      И все повторялось.

      – Она ничего не ела и не пила, – пожаловалась Ксочитл, прижимая руки к щекам. – Когда же я осмелилась проявить настойчивость, то она просто… просто…

      Ксочитл протянула руку, на которой виднелись синие отметины.

      – Тогда я решилась обратиться к вам, господин.

      – И