Советник. Карина Демина

один, пусть и при факеле, который горел ярко. Но от двери отходить человек не стал, он наклонился, поднял с земли что-то, чем и швырнул в клетку.

      – Эй ты, – крикнул он, и голос отразился от стен, пошел гулять по коридору. – Заткнись!

      Безумец послушно замолчал и, упав, съежился. Он поспешно отполз в самый центр клетки, где и замер, обняв себя руками.

      Навис же подошел ближе. И снявши с пояса меч, пару раз ударил по прутьям.

      – Вздумаешь буянить, знаешь, чего будет, – сказал он. И резко повернулся, ткнувши факелом в темноту. Но та лишь вяло качнулась, распустив стаи теней. И Навис проворчал. – Примерещится… тут… сиди тихо, ясно?

      Пленник не отозвался.

      А Ирграм стоял, глядя, как уходит стражник. Двигался тот медленно и руки с меча не убирал. Странно, но Ирграм знал, что вытащить меч стражник не успел бы. Что он, Ирграм, быстрее.

      И сильнее.

      И…

      Он сглотнул слюну. Убивать разумных? Нет… не сейчас… то есть, Алеф это заслужил, а вот остальные… Ирграм пока не готов.

      Пока.

      Навис ушел. Но пленник не сразу решился пошевелиться. Вот он вздохнул и, встав на корточки, подполз к решетке.

      – Ты здесь? Я слышу, что здесь.

      – Как? – Ирграм вышел из темноты.

      – Не знаю. Тут… глаза болят, ничего не видят. Но слышу. Крыс слышу. Их вот тоже. Тебя. Ты другой. Холодный. И тихий. Но все равно слышу. Я умный!

      – Умный, – заверил Ирграм. – И выход знаешь. Знаешь ведь?

      Пленник поспешно закивал.

      – Я открою дверь, а потом мы уйдем, хорошо?

      Замок.

      Тяжелый. Навесной. Слегка проржавевший, но еще надежный. Ирграм погладил его. Прислушался. Силы почти не осталось, но вот того, что есть, хватит. С замком он справится. Да и… пальцы сомкнулись на дужке, и металл поддался. Надо же… надо изучать новое тело.

      Способности.

      Надо…

      Замок с хрустом разломался. И дверь открылась. К счастью, беззвучно.

      – Погоди, – человек метнулся вглубь клетки и принялся сгребать грязную солому. Её он прикрыл драным одеялом. – Не найдут… не поймут. Мы уйдем.

      Он спешно зажал рот руками и вывалился, обдав Ирграма вонью своего тела, смрадным дыханием, от которого глаза заслезились.

      Но Ирграм выдержал.

      – Куда?

      – Что ты… такое?

      – Тебе так хочется поговорить?

      – Нет, нет… я… идем… я уйду… и приду! И все увидят, кто истинный хозяин. Я – барон де Варрен…

      Ирграм прикрыл глаза. Сложно ждать от сумасшедшего адекватности. Но пленник отряхнулся и, вцепившись в плечо – а пальцы у него оказались на диво крепкими – забормотал.

      – Третья… третья камера… там, идем… идем.

      Сам он шел с трудом, явно подволакивая правую ногу. И дыхание тотчас сделалось громким, а после третьего шага человек вовсе закашлялся. И Ирграм даже испугался, что кашель этот будет услышан.

      Но нет.

      Третья камера по счету была вовсе даже не третьей, или же считать надо было не от начала, или же вовсе нумеровали их каким-то хитрым способом, известным лишь де Варренам.

      Но