Наследник, которому по…. Александр Курзанцев

зубы!

      – Я не кусаюсь, – открыто улыбнулась она.

      – Это ты сейчас так говоришь, а потом как откусишь, вон какие зубы отрастила. И вообще, – я поджал губы, – я не совершеннолетний ещё, мне такое предлагать.

      – Тебе восемнадцать через год! – со злостью в голосе воскликнула Вероника.

      – Вот через год и приходи, – гордо вскинув подбородок, ответил я, и протиснувшись мимо нее, вышел из туалета, оставив яростно шипеть и сыпать проклятиями мне в спину.

      И снова за воротами меня ждал чёрный Стингер Аэро и предупредительно открывший передо мной дверь Вениамин. Кивнув ему, я остановился, задержавшись у двери, посмотрел на серое здание школы, проводил взглядом набивавшихся в школьные автобусы простолюдинов. Школа, школа, как же много идиотов учатся в твоих стенах, не понимающих, что сила не в мускулах, сила не магии, сила в знаниях и только в них.

      Отвернувшись, сел в автомобиль и привычно раскрыл «Занимательную физику».

* * *

      Директором школы «Последний Путь» был широко известный в узких кругах – Зонов Григорий Борисович. Сам – потомственный учитель высшей категории, прошедший суровую школу жизни, он как никто знал о унижении и том эффекте, что оно оказывает на учебный процесс.

      Посматривая из окна на суетящихся возле автобусов школьников, он передвинул тлеющую сигарету из одного уголка губ в другой, покосился на сидевшего в кресле зама по учебной работе, тоже педагога с двадцатилетним стажем – Уколова Степана Абрамовича, сказал, неприятным голосом, – Плохо, Степан Абрамыч, плохо. Мне уже жалуются на недостаточный уровень унижения какой даёт школа, и это тогда, когда мы боремся за звание самого унизительного учреждения среднего магического образования.

      – Школьники какие-то малахольные пошли, – цыкнул Уколов в ответ, – мы такими не были. В наше время работал чёткий принцип: унизили старшие, пойди и унизь младших. Осуществлялась нормальная преемственность, опыт, можно сказать, передавался из рук в руки. А теперь многие аристократы даже не считают нужным сколачивать вокруг себя банды. Исчезла здоровая конкуренция. Кое как ещё регулируем в плановом режиме, на уровне учителей, но без самоорганизации долго не продержимся.

      – И что ты предлагаешь? – посмотрел на зама Григорий Борисович.

      – Нужно что-то, что заставит их сбиваться в банды и взбодрит аристократов.

      – И что именно?

      – Бунт низов, – ощерился Степан Абрамыч, – банда простолюдинов со средних курсов, которая посягнёт на аристократскую неприкосновенность. И вот тогда-то всё и завертится.

      – Заманчиво, заманчиво, – глубокомысленно покивал Зонов, затем добавил, – действуйте, коллега.

      Глава 4

      – Слушай, ты же бездарь? – я, лежа на полу спортзала в поместье, удобно устроив голову на свёрнутом валиком коврике для йоги, покосился на лежащего на другом коврике Сирахераму, – скажи, а в школах для бездарей тоже такая ерунда происходит?

      – Какая? – бурят, вытянувшись и закинув ногу на ногу, прикрыл глаза в лёгкой