которого предательским образом стекала слюна, дрых Лисицкий. Текущее положение этого типа практически не претерпело изменений. Как на земле он был ушлым пройдохой, одним из приближенных к Лирину, так и сейчас являлся все тем же пройдохой, но теперь уже приближенным к Слону и Сириусу – опять же, действующим членам совета и главным руководителям Эдема. Хотя, если говорить начистоту, таковым Лисицкий считался лишь номинально. На самом деле, по достоинству оценил его умения совсем другой человек – Бен, он же глава Алых. Вопреки распространенному мнению, которое считало Палача Императора прямолинейным туповатым служакой, Лисицкий пришел к совершенно иным выводам – лично он воспринимал Бена как будущего главу совета, или как там оно будет называться. Сейчас ренегаты находились в весьма затруднительном положении: практически в осаде, в меньшинстве. Если бы они были обычным государством, уже бы давно пора было объявить военное положение и передать бразды правления именно военному. А таковым, во всей пестрой компании беглецов с Земли мог считаться именно Бен. Именно он мог претендовать на это место, как лидер наиболее организованной и многочисленной группы хорошо вооруженных бойцов. Конечно, Гончие тоже были многочисленны, однако сколотил свой дом Сириус относительно недавно, такой жесткости и строгой, практически армейской дисциплины и соблюдения служебной иерархии, как у Алых, не наблюдалось. Слона можно было вообще не рассматривать – когда Лисицкий узнал всю историю, то несказанно удивился – человек достиг своего теперешнего положения просто из- за прихоти судьбы. Хотя, стоит отдать ему должное, сейчас Слон улетел, собираясь собственноручно и практически один решить проблему с детьми фенрира. И почему- то, после всего рассказанного, Лисицкий не сомневался, что у него получится.
Наконец, еще один член совета, Якуб, был темной лошадкой. Раньше Лисицкий считал, что сам Якуб является владельцем всего одного- единственного корабля, с немногочисленной командой. Однако после того, как их с Якубом совместный план пусть и не единогласно, но все же был принят советом, оказалось, что Якуб может выставить до сотни кораблей. Да, пусть все это была пиратская вольница, пусть беззаветно идти за ним в бой были готовы лишь процентов тридцать от общей массы, а остальные следовали лишь из- за жажды наживы, Лисицкий пересмотрел свои взгляды на этого человека. Заставить людей действовать по собственному желанию, не являясь их начальством, или нанимателем, способны не многие. А Якуб способен. И Лисицкий решил держаться к нему ближе. Тем более, разработанный им план обязывал самого Лисицкого принимать в нем непосредственное участие.
Вот только и Лисицкому и Дмитрию было далеко до настоящих вояк, да даже до нормальных, ответственных игроков. И именно поэтому они нагло дрыхли на вахте.
А что прикажете делать в богом забытой системе, поджидая транспорт ирдов? Чем тут можно заняться в три часа ночи? Созерцать в экран? Так Лисицкий этим и занимался. Он честно пялился в экран минут двадцать, пока не начал клевать носом и, в конце концов, окончательно не отключился.
Появись
