Провокатор. Д. Н. Замполит

выбору, дал обещание непременно прибыть на «чайный четверг» – журфикс для наиболее активных читателей – и рассказать об Америке и наконец-то удрал домой.

      Уфф…

* * *

      Зубатовские дела понемногу набирали ход. Его докладная записка о положении дел среди московских рабочих и предлагаемых мерах для улучшения их положения и блокирования социалистической пропаганды получила поддержку и у недавно назначенного обер-полицмейстера Трепова, и даже у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Прямо как чуяли, что вскоре сами станут мишенями для террористов.

      В общем, мы с Сергеем Васильевичем накропали тезисно программу «экономической грамотности», которую и начали потихоньку внедрять – с разъяснений арестованным за беспорядки рабочим и создания для них курсов. Программа была крайне умеренная, сплошной тред-юнионизм, но я предполагал, что разнообразные революционные группы не упустят такой шанс и постараются взять преподавание – и если не прямое руководство, то консультативное направление в грядущих рабочих обществах – в свои руки. По ходу дела мы работали и над «списком террористов», начиная с уже завербованного полицией Азефа. Я понемногу вспоминал и остальных – Гершуни, Каляева, Дору Бриллиант, Абрама Гоца, Егора Созонова, Лейбу Сикорского, Богрова…

      В какой-то момент Зубатов спросил:

      – Как, по-вашему, Михаил Дмитриевич, почему среди революционеров так много евреев?

      – «Репрессии без реформ», все тот же самый принцип, самая подавленная группа населения с минимальными возможностями для самореализации, – и я сделал попытку изложить свое видение проблемы, приведя аналогию с паровым котлом. – Если в котле повышать давление и при этом закручивать клапана, то пар прорвется в самом слабом месте, а то и разорвет котел на клочки. Евреи живут под социальным и религиозным гнетом, их очень удобно делать козлами отпущения, и при этом они ограничены и чертой оседлости, и рядом других установлений, мешающих самореализации.

      – Но, помилуйте, банкиры, врачи, музыканты? В конце концов почти вся торговля в Одессе, крупнейшем порту империи, – удивился шеф охранки.

      – Да, но это небольшой процент. И даже они живут в постоянном ожидании того, что им ткнут в нос происхождением. Оттого их и выдавливают либо в эмиграцию, либо туда, где они легко становятся заметными фигурами и даже лидерами – в подполье. Евреи поголовно грамотны, имеют какое-никакое образование и воспитанную веками взаимовыручку и потому заметно выделяются в революционном движении.

      Я сделал паузу, вздохнул, переложил пару листов, соображая, не рано ли запускать пробный шар, но потом решил, что я ничего не теряю, и рассказал Зубатову про сионизм. Про то, что вот прямо сейчас, в конце XIX века, происходит оформление еврейского политического движения за создание национального очага в Палестине. Про то, что туда едут молодые люди, чтобы работать на земле, про Теодора Герцля и Сионистский конгресс в Швейцарии (вот черт, совсем не помню, когда его провели, но в конце века точно) и что есть