Облава на волка. Михаил Серегин

влажные глаза и умопомрачительная грудь, каждый раз волновавшая Щукина так, будто он видел ее впервые.

      – Снова в гости? – осведомилась Вероника, по-хозяйски присаживаясь за стол Щукина.

      – В гости, – ответил Щукин, наполняя свою рюмочку и уж заодно вторую. – А у тебя как жизнь?

      – Так же. – Вероника пожала плечами, отчего ее грудь словно подмигнула Щукину.

      «Н-ну… – жмурясь, как кот, подумал Николай, – понеслась душа в рай…»

      – Разлюбил ты меня совсем, Арнольд, – проговорила Вероника, с удовольствием выпив.

      – Это почему? – удивился Щукин.

      – Поишь водкой, как вокзальную шлюху, – пояснила Вероника, – фи… Почему ты шампанского не заказал?

      – Айн момент! – воскликнул Щукин, щелкая в воздухе пальцами. – Я же не знал, что тебя встречу…

      Иван Степанович, успевший уже узнать о приходе Вероники, нес ведерко со льдом, в котором, как остроконечный айсберг, возвышалась большая бутылка французского шампанского.

      – Что на этот раз удачно продал? – поинтересовалась Вероника. – Ты ведь в наш город приезжаешь исключительно после крупной сделки какой-нибудь.

      – Удачно завершившейся, – договорил за нее Щукин и поднял фужер шампанского. – Выпьем за…

      Он покосился на Ивана Степановича, старательно укладывавшего бутылку шампанского в лед. Иван Степанович мгновенно оставил в покое бутылку и слинял с такой неслыханной скоростью, что можно было подумать, будто он растворился в воздухе.

      – За твою восхитительную грудь, – договорил Щукин и чокнулся своим фужером с фужером Вероники.

      Выслушав привычный тост, Вероника улыбнулась и отпила глоток ледяного шампанского.

      – И все-таки, – заговорила она, поставив фужер на стол, – я чувствую, что последняя твоя сделка удалась на славу. Идешь в гору?

      Щукин кивнул.

      – Этот костюмчик… – Вероника прищурилась, глядя на черный строгий костюм Николая, за который тот отвалил никак не меньше трети вырученных им в Москве денег, – стоит таких бабок…

      – Костюм стоит столько, на сколько он выглядит, – с удовольствием погладив мягкую ткань, проговорил Щукин, – но на этот раз мне кажется, что я переплатил. Дорогой одежды в столице уйма, мне захотелось хоть раз одеться по-человечески, так с меня содрали столько… А чем этот костюм отличается от тех, что висят в ваших галантерейных магазинах, заметит не каждый.

      – Не скажи… – рассматривая костюм, ответила Вероника, – я вот, например, заметила. Разве тебе, Арнольд, этого мало? Считай, что на меня ты уже произвел впечатление… Впрочем, – добавила она, – ты на меня каждый раз производишь впечатление.

      Вероника еще раз окинула взглядом костюм Щукина и заговорила уже на другую тему, но Щукин еще с полчаса нет-нет да и поглаживал машинально ласковую ткань пиджачного рукава. Вероника знала об одежде все, и ее суждениям можно было доверять. Она работала в лучшем в городе ателье модельером. Это, конечно, в свободное