Облава на волка. Михаил Серегин

возмутился Щукин. – Да туда больше полтинника никогда не брали!

      – Может быть, когда-то и не брали, – флегматично ответил мухомор, – а сейчас другие расценки. Стольник.

      – Полтинник.

      Старичок, очевидно, решив не встревать больше в дискуссии, сбросил скорость и свернул к обочине.

      – Будешь платить или нет? – осведомился он. – За полтинник не повезу. Нашел дурака – шестой десяток езжу, таких смешных цен не видел.

      – Заплачу, – проговорил Николай, – поехали…

      Старичок молча вывернул руль и выровнял машину на полосе.

      Щукин тряхнул головой и усмехнулся.

      «А чего я паникую на самом-то деле? – подумал он вдруг. – Мало ли в каких я переделках не бывал… Подумаешь, фон барон какой – вчера бабками разбрасывался, а сейчас за сто рваных повелся… Нехорошо… А за проезд я все-таки заплачу. Совесть пассажира, как говорится, лучший контролер. Но и старого за скряжничество наказать надо. Шестой десяток он ездит… А ума не нажил. Посмотрим…»

      – Закурить не будет? – спросил Николай у мухомора.

      – Не школьник, – пропыхтел старик, – свои иметь надо…

      Но все-таки, не отрывая взгляда от дороги, полез в боковой карман куртки, покопался там и достал початую пачку сигарет «Прима».

      – Рабоче-крестьянские, – сказал он, протягивая пачку Николаю, – куришь такие?

      – А как же?! – усмехнулся Щукин. – Такую прелесть и не курить…

      «Ништяк, – подумал, внимательно проследив за тем, как старик тщательно застегнул карман куртки, хотя Николай еще не отдал ему его пачку, – бумажник-то в кармане… Вместе с куревом бабки держит – прижимистый типчик, больше стреляет, чем свои курит, лишний раз за сигаретами в застегнутый карман не полезет. Удивляюсь, как он меня угостил… В счет обещанного стольника? Ага, сейчас… Пусть тебе, куркуль, Европа гуманитарную помощь таранит, а я не Организация Объединенных Наций…»

      Старичок-мухомор искоса глянул на дорогой костюм Щукина, но ничего не сказал.

      Николай ловко вытащил сигаретку и ткнул пальцем в провалившуюся кнопочку прикуривателя, а через минуту, когда прикуриватель выскочил из паза, подхватил его и поднес к сигарете, прикурил и, внезапно взвыв, уронил прикуриватель между сиденьями.

      – Лови его, лови! – закричал старичок, будто увидел огромную мышь в своем автомобиле. – Лови, а то сиденье прожжет!

      Но Щукин уже наклонился в сторону старичка и, пошарив рукой под сиденьем, извлек прикуриватель.

      – Все в порядке, – констатировал он, пыхнув сигареткой, – пожар ликвидирован в зародыше.

      – Баламут, – проворчал старик, вставляя прикуриватель в родной паз, – только и ездить с такими…

      Щукин снова усмехнулся и опустил стекло, чтобы выпустить наружу серый дым грубой сигареты. А когда старичок-мухомор отвлекся на светофоре, переложил из рукава во внутренний карман небольшой, но туго набитый бумажник, который стырил у старика из кармана, когда