Закон Фукусимы. Дмитрий Силлов

веками прививали обостренное чувство ответственности перед другими.

      Кстати, на этаже царил полный бардак. Словно сюда кто-то гигантского енота запустил, которые, как известно, звери любопытные – любят все исследовать и при этом ломать. Что, в принципе, логично: не сломаешь – не поймешь, из чего состоит интересующий предмет.

      Повсюду валялись обломки мебели и помятое, разбитое оборудование. На стенах тут и там видны сколы, какие бывают, когда пуля бьет в штукатурку. А еще здесь было много засохшей крови – на полу, стенах, даже на потолке. Правда, тел я не увидел, только темно-вишневые, высохшие пятна, когда-то бывшие лужами.

      – Бойня была, – сказал Японец. – Люди ничего не могли сделать, их просто рвали на части.

      – Кто рвал? – поинтересовался я. Мало ли, Савельев глазастый, может, разглядел что.

      – Кто-то, кто может оторвать человеку голову, а для этого нужна колоссальная сила, – констатировал Виктор. После чего нагнулся, отодвинул в сторону обломок стола и поднял с пола за волосы голову, из-под подбородка которой свисали вниз высохшие обрывки кожи и мышц. Судя по трупным пятнам со следами некроза, оторвали ее не особо давно. Думаю, примерно в то время, когда я слегка переборщил со своим желанием оживить друзей и в результате неслабо потряс вселенные Розы Миров, едва не доведя их до катастрофы[5].

      – И это не наши симбионты, – заметил я. – Силенок не хватит у них такое провернуть. Кажется, я пробудил что-то очень серьезное, пока миры баламутил.

      – Может, и так, – произнес Японец, аккуратно кладя голову на место. – А может, ты и ни при чем.

      – Хотелось бы в это верить, – вздохнул я.

      Понятно, конечно, что погибшие работали на клан Ямагути-гуми, стало быть, вряд ли были безгрешными, белыми и пушистыми. Однако сейчас я чувствовал некоторый душевный дискомфорт: когда я прямо или косвенно являюсь причиной гибели живого существа, всегда испытываю определенную неловкость. И, по ходу, это чувство из-за моего Предназначения уже постоянное, словно заноза в душе. Саднит, зараза, а вытащить – никак…

      Мы шли по разгромленному этажу с автоматами на изготовку, и чем дальше продвигались, тем чаще замечали валяющиеся тут и там части человеческих тел: вон рука оторванная валяется, неподалеку от нее стопа в окровавленной женской туфельке, из которой торчит обломок кости. А там, в углу, комок вырванных кишок, висящий на спинке стула – то ли случайно так вышло, то ли какая-то эстетствующая тварь организовала эдакий натюрморт…

      – Смотри! – Японец ткнул пальцем на потолок, но я уже и сам заметил там густые засохшие пятна крови, которые по мере нашего продвижения вперед становились все обширнее.

      – Сквозь потолочные перекрытия протекло, – откликнулся я. – Боюсь представить, что там творится.

      – Но глянуть-то надо, – произнес Виктор.

      – Понятное дело, – согласился я.

      Лестница, ведущая наверх, была прямо перед нами – ну мы и пошли по ней, готовые стрелять на любой

5

Об этих событиях можно прочитать в романе Дмитрия Силлова «Закон Кремля» литературной серии «СНАЙПЕР».