Цена империи. Чистилище. Игорь Черепнев

покрыли лаком, дали ему новую жизнь и оттенили весьма красивую фактуру, присущую только натуральной древесине.

      – Николай Степанович! Я взял на себя ответственность, вы же знаете, как психолог я отвечаю за готовность хроноагента к транспортировке.

      – А я думаю, что вы, Евгений Викторович, проявили вопиющую безответственность. Возраст агента, состояние его здоровья, это вы учли? Если уже так надо было организовать эту встречу, так почему не на базе? Тут до реанимации из любой точки – три минуты и аппаратуру можно запустить за пять минут! А что у нас? За сколько вы гарантируете доставку агента на точку старта?

      – Десять минут, максимум!

      – Целых десять минут, дол…б! – Не выдержал полковник, распекая подчиненного, он добавил к последнему слову еще две связки самых разносторонних эпитетов, из которых психолог проекта почерпнул много нового и о себе, и о своей физиологии, и о сексуальных предпочтениях не только своих, но и родителей заодно. Вообще-то Полковников (который полковник одновременно) был человеком крайне сдержанным и хладнокровным. Для него такие вспышки гнева были не характерны, он срывался на мат всего три-четыре раза, и этот случай стал пятым за всю его жизнь!

      Евгений Викторович Сипягин сначала покраснел, потом побледнел, а потом стал бордовым, как отварная свекла в украинском борще.

      – Я бы вас попросил, Николай Степанович! Я бы вас очень попросил…

      – Так… рапорт мне на стол! Резво! Шевели лапками, б… Когда должна быть эта встреча?

      – С минуты на минуту!

      – Что? А с академиком сейчас кто?

      Тут побледнел уже полковник, чувство приближающегося северного зверька сдавило ему грудь.

      – Так это, Мариночка… Она всегда профессора выкатывает на прогулку, и я еще, так вы меня вызвали.

      – Он еще не укатил? – полковник раздраженно забарабанил костяшками пальцев по дубовой столешнице.

      – Никак нет, когда я к вам шёл, Ведерникова уже спускала агента к выходу. Думаю, они уже на месте…

      – Отставить рапорт! Молнией к академику, и если с ним что-то случится, то ты будешь первым, кто покинет «Проект» не по собственному желанию. Ясно?

      – Так точно, – почему-то по-военному ляпнул психолог и помчался по коридору к служебному лифту.

      «Только бы пронесло, только бы с академиком ничего не случилось!» – думал выпускающий. После первого успеха была череда неудач, вызванная не слишком удачным материалом. Удалось установить, что психологическая готовность умереть (не путать с навязчивым стремлением к самоубийству) стала главным условием успеха переброса хроноагента в прошлое. При этом еще имел значение и багаж знаний, которые были необходимы агенту, ведь никаких материальных вещей в иную реальность забрать с собой невозможно. Только знания, опыт, навыки, рефлексы. В этом плане Коняев оказался очень удачным приобретением. Он был дважды женат и благополучно пережил своих супружниц, имел двух сыновей (от разных жен), оба с середины