Цена империи. Чистилище. Игорь Черепнев

старого знакомца, неприметного английского дипломата, Эдмунда Константина Генри Фиппса, внука первого барона Малгрейва Генри Фиппса и бывшего губернатора Цейлона сэра Колина Кэмпбелла. Сей приятный и обходительный джентльмен, сибарит, охотно соривший деньгами, уже несколько лет (с небольшими перерывами) трудился на должности одного из секретарей посольства, не проявляя слишком большого рвения в службе. Единственное, что не знал Чекмарёв, так того, что восемнадцатилетний внук барона Фиппса участвовал в тайном собрании в Уоберн-Эбби, после чего в том же, 1858 году, выпускник школы Харроу встал на стезю дипломатической карьеры. Что такое ляпнул полковник во время приятной беседы с дипломатом, которого знал по многим приемам, установить так и не удалось. Но в результате этой беседы генерал-лейтенанту, генерал-адъютанту, шефу жандармов и главе Третьего отделения Николаю Владимировичу Мезенцову был вынесен смертный приговор.

      Глава шестая. Уходящая вдаль

      Не люблю этих пикников возле смертного одра.

Императрица Мария Александровна

      Санкт-Петербург. Зимний дворец.

      11 февраля 1880 года

      ЕИВ Мария Александровна

      14 января 1880 года императрица Мария Александровна (в девичестве, до принятия православия Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенская и Прирейнская) вернулась из Канн, где проходила очередной курс терапии. Она с детства не отличалась здоровьем, а тут еще это проклятие девятнадцатого века: туберкулез, с которым в то время бороться совершенно не умели, да и в наше время он лечится с огромным трудом. Тридцать девять лет она была женой Александра, сына императора Николая. За это время подарила мужу восемь детей! Предназначение императрицы заключалось в рождении наследников престола в максимально возможном количестве.

      Сегодня она проснулась вся в холодном поту, ей приснился страшный сон. Неудивительно! Последних двадцать лет она жила в постоянном страхе потерять супруга, за которым охотились проклятые «нигилисты». Мария не разбиралась в том, к каким группировкам принадлежали те, кто пытался убить государя, называя их всех самым привычным для нее словом. Еще в Каннах начали приходить странные видения, не похожие на другие. Но все это было совершенно небольшими фрагментами, отрывками, которые не складывались в единую картину. И вот сегодня, в эту морозную январскую ночь, когда она согреться не могла даже в спальне, под пуховым одеялом, к ней пришло прозрение: вся картина развернулась перед ее мысленным взором во всей своей страшной и отвратительной полноте. И дева Мария, матерь Божья, небесная покровительница ее, защитница и спасительница государства Российского, светлым ликом своим и горькими слезами из глаз своих подтверждала: это должно случиться! Государыня пошевелилась, потом позвонила, призывая прислугу, и велела одеваться. А потом молилась, истово, чтобы понять, что ей со всем этим делать. От молитв или от того, что еще не завтракала и не имела совсем сил, но Мария Александровна