Кровь богов. Конн Иггульден

уже собралась толпа: мужчины и женщины в ярких одеждах. Брут чувствовал на себе их взгляды, но не поднимал глаз. Он знал, что новость успела распространиться по городу. Его сообщники и не пытались скрыть произошедшее.

      Он потер руки, опустив их в ледяную воду, которая поступала по акведуку с далеких гор по сужающимся свинцовым трубам, чтобы выплеснуться, чистой и сладкой, здесь, на Форуме. Кто-то ахнул, увидев красное пятно, расплывающееся вокруг рук генерала, но тот ни на кого не обращал внимания.

      – Это правда? – внезапно спросила какая-то женщина.

      Брут поднял голову, потом потер мокрыми руками щеки, ощутив ладонями жесткую щетину. На женщине была стола из дорогой материи, обнажающая загорелое плечо, волосы ее элегантно забраны серебряными заколками. Красотка, глаза подведены сурьмой, как у куртизанки. Генералу стало любопытно, как много других римлян по всему городу задают тот же вопрос.

      – Что – правда? – переспросил он.

      – Что божественный Цезарь мертв и его убили? Ты знаешь? – Темные глаза горожанки блестели от слез, когда она смотрела на человека, смывающего кровь с рук.

      Брут вспомнил удар, который он нанес совсем недавно – и в то же время в другой жизни.

      – Я ничего не знаю, – ответил он, отворачиваясь.

      Его взгляд скользил по Капитолийскому холму, словно он пытался увидеть отсюда просторное здание театра Помпея. Лежало ли тело Цезаря все еще там, на мраморных скамьях? Они не отдали никаких приказов насчет убитого. На мгновение Брут почувствовал, как у него защипало глаза от мысли, что Юлий по-прежнему там, совсем один и всеми забытый. Они долго, очень долго были друзьями.

      Часть первая

      Глава 1

      Гай Октавиан Фурин поморщился, чувствуя, как раскаленные камни жгут подошвы ног сквозь тонкие сандалии. Рим заявлял, что с ним в Грецию наконец-то пришла цивилизация, но до горных деревень она точно еще не добралась. Вдали от побережья люди относились к незнакомцам с недоверием, а то и просто враждебно. Ответом даже на обычную просьбу разрешить воспользоваться колодцем бывали хмурый взгляд и захлопнутая перед носом дверь. Солнце продолжало жарить, сжигая шеи. Октавиан вспомнил, как насмешливо улыбался, слушая рассуждения местного претора о том, что в Греции есть места, где у молодого римлянина шансов выжить не больше, чем у сборщика налогов. Претор, конечно, преувеличивал, но ненамного.

      Пришлось остановиться, чтобы вытереть с лица пот. Местность была дикой, каньоны напоминали бездонные пропасти. Октавиан глубоко вздохнул, внезапно осознав, что теперь он будет вынужден идти пешком. Местные мальчишки получили бы огромное удовольствие, наблюдая, как три римлянина со стертыми ногами ищут украденных лошадей.

      Октавиан держался настороже, ища следы группы оборванцев, которую преследовал вместе со своими товарищами. Поначалу вверх вела только одна тропа, но потом они вышли на развилку, а через какое-то время – еще на одну. Октавиан не знал, известно ли бандитам,