Латвия под игом нацизма. Сборник архивных документов. Коллектив авторов

один или несколько эшелонов с рижскими евреями были действительно отправлены в Двинск и другие места, но там они были также расстреляны.

      Только через 1/2 года мы узнали кошмарные подробности расстрела евреев 1, 7 и 8 декабря.

      Латышские полицейские сами потом рассказывали своим знакомым подробности расстрелов. Нам также рассказывали работницы фабрики Кузнецова. По этим сведениям, расстрелы происходили в различных участках по-разному.

      1 прием

      Яма с одной стороны была с пологим отлогом. В яме с автоматом разгуливал немец SS, а по краям – латышские полицейские.

      Недалеко от ямы стояли столики. Люди подходили к столикам. У первого надо было отдавать ценные предметы и деньги, у второго пальто и ботинки, у третьего – одежду, а иногда также белье. И так полуголыми их направляли в яму, где по распоряжению немца-палача проходили до того места, где было меньшее скопление трупов. Там он расстреливал людей маленькими группами, а сверху приканчивали автоматом тех, кто, будучи легкоранеными, подавали признаки жизни. Все же часть была закопана еще живыми.

      2 прием

      Подвозили группы в пару тысяч человек вблизи ямы, раздевали и с деревьев их косили из пулеметов, а русским пленным было приказано бросать трупы в ямы и закапывать. После этого полицейские уничтожали сов[етских] военнопленных и уже сами их закапывали в те же ямы.

      3 прием

      Евреев ставили на колени около ямы, на них сзади стреляли и они падали в ямы. Лес, конечно, в это время был оцеплен латышской стражей, кот[орая] долгое время охраняла это место днем и ночью.

      Всеми массовыми расстрелами руководил генерал Екелн [Еккельн] – немец из гестапо. Впоследствии же главным распорядителем по делам евреев был Ланге – нем[ец]. Его ближайшими помощниками были Краузе – немец – первый комендант рабочего лагеря. Вторым и последним комендантом лагеря был Гимлих – немец.

      Так началась наша беспросветная жизнь в рабочем лагере, в котором осталось около 5000 евреев, из них около 300 женщин и несколько детей.

      Приносить в лагерь ничего нельзя было; но ввиду того, что на паек жить нельзя было, люди, невзирая на опасность, вносили кое-что съедобное; кто для отца, кто для брата или товарища, кот[орый] работал на месте, где кушать не давали. За то, что приносили с собой продукты, многие были расстреляны или повешены.

      Затем были частичные расстрелы. Жертвы выбирались наугад. Брали по 100–200 человек и их увозили на машинах на расстрел.

      Ввиду кошмарного положения среди еврейской молодежи созрела мысль бежать из лагеря и, если нужно будет, применить для этого оружие. Те еврейские юноши, которые работали на военных мастерских, стали тайком приносить с собою в лагерь гетто оружие и снаряжение. В самом лагере был устроен тайный склад оружия. Об этом знали лишь еврейские полицейские гетто, в обязанности кот[орых] входило следить за внутренним порядком в гетто. Таких полицейских, конечно, невооруженных, было 42. Как передавали, группа еврейской