Требуется няня. Джорджина Кросс

что Пэтти больше нет, – просто отказывалась это признать, и все. Мы все поначалу были просто не в состоянии это осознать. Девочка все время была с нами, смеялась, играла – и вдруг такое… Смерть моей сестренки… она была еще такая маленькая.

      Я с трудом улавливаю и понимаю то, что говорит Стивен. У меня возникает ощущение, что мои уши забиты пробками из ваты – голос Бэрда-младшего звучит глухо. В какой-то момент у меня возникает желание попросить его замолчать. Но уже слишком поздно. Слишком много уже сказано, и теперь он ждет от меня понимания.

      Но если девочка умерла… если ее нет на свете… тогда с кем разговаривала Колетт?

      Кто был вместе с ней в ванной комнате?

      И что я делаю здесь, в доме Бэрдов?

      Однако, вместо того чтобы задать Стивену все эти вопросы, я задаю только один:

      – Когда это случилось?

      Мне с трудом удается заставить себя артикулировать слова.

      – Почти двадцать лет назад. Пэтти умерла незадолго до своего четвертого дня рождения.

      Двадцать лет назад? Стивен на самом деле сказал это или мне показалось? Девочка умерла двадцать лет тому назад?

      Я поднимаю руку, прося Стивена сделать паузу:

      – Подождите минутку. Вы хотите сказать, что Колетт уже двадцать лет делает вид, что ее дочь жива?

      – Она вовсе не делает вид. Ей кажется, что это в самом деле так, что она видит Пэтти. И там, в ванной, для Колетт Пэтти тоже была рядом с ней.

      Стивен произносит эти слова так тихо и спокойно, что мне требуется несколько секунд для того, чтобы их осознать.

      Итак, девочка умерла в трехлетнем возрасте, но Колетт уверена, что видит свою дочь и что она остается рядом с ней. То есть она уверена в том, что Пэтти жива. И она всерьез ожидала от меня, что я разгляжу ее дочь в бассейне в облаке мыльной пены.

      Тот образ Колетт, который успел сложиться в моем сознании, разлетается вдребезги. Ее пленительной красоты лицо, изящество, элегантность, ее царственная походка, ее невероятно притягательная улыбка, ее гардероб от модного дома «Шанель», жизнь в роскоши, беззаботные игры с дочерью – все это лишь фасад. Мираж. Она просто лищилась рассудка. Вся ее жизнь с дочерью – всего лишь иллюзия.

      Я поражена услышанным, но главное – мое сердце буквально разрывается от жалости и сочувствия к Колетт.

      Она нанимает нянь, потому что думает, что Пэтти нужна няня. Все в доме понимают, что это не так, но мирятся с этим и подыгрывают Колетт.

      Нет, все подписали контракт, так что им приходится это делать – их просто купили за высокую зарплату. У меня начинают гореть щеки при мысли о том, как быстро я сама согласилась на эту работу, как мало задала вопросов. Хорошие деньги, бесплатная кормежка блюдами для гурманов – бог знает какими еще привилегиями соблазняют Бэрды свой обслуживающий персонал, чтобы люди молчали и играли в их игру.

      – О боже, – шепчу я, и руки мои бессильно падают на колени. В голове у меня творится полный кавардак, пульс учащается тем сильнее, чем полнее я осознаю сложившуюся ситуацию.

      С Пэтти