Ванечка. Наталья Скорых

издательской системе Ridero

      В доме большом с синей вывеской Детский…

      Голубые глазенки с печальной мольбою

      Прижимаются к сердцу, ища доброты,

      Где, то странное слово, что зовётся любовью,

      Вместо страшной глухой пустоты.

      В этот доме все смотрят в глаза одинаково,

      Но у каждого свой одинокий мирок,

      Проживая трагедию души, грустно плакало

      Детское сердце – их мир так жесток.

      Взрослым неведомы детские беды,

      Им обустраивать важно свой мир,

      И оставляя детей, ждут свободы

      Празднуя в жизни адский свой пир.

      А сквозь окошко, глядя на дорогу,

      В доме большом, с синей вывеской «Детский»

      Дети ищут заботу, нежность, подмогу,

      Ищут любовь, чтоб наполнилось сердце.

      Знайте, здесь брошены детские судьбы,

      Те, что родились ни в чем не виновными,

      Но безразличием взрослых заглублены,

      Мы оставляем их жить одинокими.

      Вы протяните им руку сквозь беды,

      Пригрейте у сердца, вдохните любовь,

      Каждый ваш взгляд, обернется победой,

      Для этих детей, что воскреснут вдруг вновь.

      Ванечка

      – Как долго я тебя искал, – Ванечка несмело взял за руку пожилого мужчину и с надеждой посмотрел ему в глаза

      В этот день к ним приехали артисты со спектаклем про Буратино, и Ванечка украдкой пробрался за кулисы. Его внимание привлек седовласый мужчина с длинной белой бородой. Ванечка заметил его еще в коридоре, и с нетерпением ждал на сцене, но такого артиста в спектакле он не увидел. Любопытство мальчика взяло верх и Ванечка, протиснувшись через толпу детей прошел за сцену.

      – Как долго я тебя искал, – повторил Ванечка и почему-то покраснел, – а где твоя шуба? Тебе стало жарко?

      Мужчина растерялся, но Ванины глаза, в которых от волнения заблестели слезы, заставили мужчину по-другому взглянуть на этот мир. Сан Саныч работал водителем автобуса и часто возил артистов местного театра по школам и детским садам. Он видел много детей, но этот мальчишка что-то перевернул в его сердце. Мужчина ласково потрепал Ванечку по голове и ласково сказал, стараясь быть похожим на деда Мороза:

      – Слушаю тебя внимательно. Но помни, только одно желание, самое заветное

      Ванечка встал на цыпочки и прошептал мужчине то, о чем так долго думал и мечтал. Сан Саныч поправил бороду. Он не знал, что ответить этому странному ребенку и понимал, что от его ответа будет зависеть дальнейшая жизнь Ванечки. Он не мог дать пустых обещаний, но и разочаровать мальчишку тоже не мог. Мужчина протянул Ване яблоко, еще раз погладил по голове и сказал:

      – Главное верить.

      И ванечка поверил. Еще больше. Еще сильнее

      Глава 1. Детский дом

      Ванечка бежал по коридору. Ему нужно было срочно попасть к окну в конце этого коридора, которое выходило на проезжую часть. У окна всегда собиралось много детей. Всем было интересно наблюдать, как за прозрачным стеклом кипит жизнь. Другая жизнь. Здесь, где он находился сейчас, все дети жили за большим забором. И туда, где ходят люди, проезжают одна за другой машины, детей не выпускали никогда. Он не знал той жизни, и даже не понимал, хочет ли туда, где все бурлит и движется. Иногда в мечтах, он закрывал глаза и представлял, как выходит за большие ворота, и тут же пугался своих мыслей, уличной суеты и громких звуков, отгоняя мечты прочь. Жизнь в ограниченном пространстве накладывала свой отпечаток на детское сознание, и Ванечка не умел жить по-другому. Он не знал, как называется тот мир, что так манил детей и о котором они мечтали, но очень рано усвоил, как называется мир, где он жил сейчас.

      Ваня научился читать очень рано. Сам. Старшие товарищи водили пальчиком по книжке, и Ванечка задавал вопросы: «А эта буква? А эта?». И уже в пять лет, он смог прочитать надпись на большой вывеске над дверью здания – «Детский дом».

      Ваня не понимал, что такое «детский дом». Он был здесь всегда. И как живут другие дети в мире, от которого его отделял забор, Ванечка не представлял. Здесь был свой мир. Особенный. Здесь ты сам за себя. И если тебе больно, ты плачешь в подушку – она твоя теплая подруга, попутчица по жизни, она твоя советчица и нянька.

      Нет, конечно, здесь были няньки – живые и настоящие воспитатели. Но они могли шлёпнуть по попе, дать подзатыльник или просто закричать. И он их немного боялся. Они относились ко всем строго и одинаково: не обнимали, не жалели, а только воспитывали, учили ходить строем и требовали не шуметь. И Ванечка слушался. Научился разговаривать в пол голоса и перестал улыбаться.

      Здесь слово «мама» было каким-то особенным, волшебным и его произносили