Дубовый лист. C живописными работами ногинского художника Глухова А. В.. Елена Колобова

кве в середине семидесятых годов проходили квартирные выставки, одна из таких проходила по адресу ул. Новослободская дом 62, проводил Борис Аркадьевич Штейнберг. Работы стояли на полках, на мольбертах, висели на стенах, работ было немного десят- пятнадцать, Выставки проходили на улице Малая Грузинская дом 28, там выставлялся Игорь Мониава, замечательный художник, добрый, веселый человек. Выставки проходили и по другим адресам, но я плохо помню их, туда попали мои рисуноки в рамке-композиции супрематические. Это Васильев Олег договорился со Штейнбергом, чтобы мои работы повесили. Также была знакома с художником Валерием Александровичем Пьяновым (1940 гр), который тоже принимал участие в квартирниках. У меня был большой перерыв в рисовании более пяти лет, потом в 2000 году я снова начала рисовать. По прошествии многих лет художник Павел Павлович Бабенко говорил мне: не пиши композиции, они ни кому не нужны, а мне нужны как память. А сестра Галина Викторовна Муравьева всегда говорит: пиши то, что на сердце, захотела композицию, значит композицию. Конечно именно так, что хочется, аминь. Квартирные выставки это неотъемлемая часть истории нонконформизма, то есть неофициального искусства. Где оно создавалось, там оно и экспонировалось, это квартиры и мастерские.

      Фото: Лупашова Лидия Андреевна.

      2. Мои картины на Артнау

      В 2007 году зарегистрировалась на художественном сайте Артнау, закачала несколько работ, стала ждать комментарии, прошла неделя, а комментариев нет. Потом народ смекнул, что я новичок на сайте и посыпались негативный комментарий, кто во что горазд. Я плакала каждый день, однажды в личные сообщения написал Валерий Александрович Пьянов, художник неофициального искусства: не бойся, только пиши, ни на кого не обращай внимания. Я последовала его совету, стала писать больше. Однажды написала зеленую чашу на столе, Валерий пришел и написал: чаша Грааля. После него человек тридцать написали, что работа удалась, так я влилась снова после долгого перерыва в ряды художников. В 2012 году мне сообщили, что Валерий Александрович скоропостижно скончался, светлая память художнику, достойному человеку.

      Глухов А. В. Натюрморт с ножом. 1990. Бумага, акварель.

      3. Картина, 1999 год

      Приблизительно в 1999 году приехала ко мне знакомая в гости, она знала, что я неравнодушна к картинам и привезла небольшую работу Яковлева. На черном фоне нарисован стаканчик, а в стаканчике цветок. Работа старая, черный цвет потускнел. Все смотрю и думаю, как надо было любить природу и саму жизнь, чтобы в тех условиях писать цветы, художника обижали в больнице, даже били санитары и больные. А он при всем при этом писал цветы, он говорил: дорогу осилит идущий. Не знаю, кто его научил, но он любил прекрасное, всегда писал портрет цветка, замечательный художник.

      А. Глухов. Ночной пейзаж (Россия). 1990. Бумага, гуашь. 42Х59.

      4. Новости из глубинки

      Вчера ездили на дачу в деревню, решили посмотреть, что да как. Приезжаем, а там гости, аист на крыше свил гнездо, вот интересные новости. Я сначала удивилась, а потом покрошила хлеба около домика, пусть поклюет Вечером все склеивал, домик закрыли и уехали, чтобы не мешать гостю.

      5. Жизнь на Вуктыле

      Было это приблизительно в 1974—1975 года, я тогда училась в шестом классе, жили на Вуктыле, было холодно, шел вечер в школе, пели песни, меня попросили спеть одну, как хорошую ученицу. Я спела песню: вы слыхали как поют дрозды… Потом зачем-то меня попросили почитать стихи, короткие, которые мне нравятся, я начала: Пил я водку, пил я виски

      Только жаль, без вас Быстрицкий Нам не надо адов, раев, только б Валя жил Катаев Потому нам близок Саша, Что судьба его как наша. Мне сказали: понятно это Есенин, а что-нибудь другое почитай, – и от волнения я начала читать,: Есенин… Вот они толстые ляжки, Этой похабной стены, Здесь по ночам монашки Снимают с Христа штаны… Меня остановили, спросили, где я нашла такие стихи? – и я ответила: Моя мама детский врач Лупашова Лидия Андреевна читает и я читаю, и учу наизусть, -маму вызвали к учителю и отругали, на этом моя роль актрисы закончилась, когда мы жили на Вуктыле. Вечером я горевала и плакала, просила у Господа Иисуса прощения, а учитель сказала, что в школе вера в бога запрещена и стихи Есенина тоже запрещены.

      6. Недавно вспомнила неказистую историю

      Жили мы в поселке Териберка Мурманской области. Ходила я тогда в танцевальный кружок. Ходили очень часто, три раза в неделю. Однажды руководитель Людмила Николаевна сказала, что я буду танцевать танец Коробейники с Пашей Потехиным. Репетировали долго, месяца полтора, продумывали каждый жест, все до мелочей, и вот настал день премьеры. Народу в зале было много, битком народу, музыка и танец начался. Станцевали, буря оваций, все прекрасно. Мы убежали за кулисы, сестра Галина очень меня хвалила. Потом пошли домой, подошли к почтовому ящику, открыли, а там четыре шоколадки. Две мне, а две сестре. Стали думать, кто бы это мог быть, как потом выяснилось, это был