Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн. Джозефина Тэй

прохожий их миновал, Грант как ни в чем не бывало весело продолжил свои инструкции:

      – После того как разберетесь с женщиной на Брайтлинг-Крисчент – да не спешите, осмотритесь там вообще хорошенько, – проследуете на Лемонора-роуд, пятьдесят четыре, и выясните, знакома ли кому-нибудь эта вещь там. Доложите сразу как справитесь.

      Когда продавец итальянских вещиц около пяти вечера позвонил у задних дверей дома пятьдесят четыре по Лемонора-роуд, хорошенькая, но без обычной наколки горничная, отворившая дверь, воскликнула: «Господи, еще один!»

      – Один чего? – спросил ее лоточник.

      – Еще один продавец.

      – Да? И много их тут побывало? Но такого товара, как у меня, у них точно не было. – И он раскрыл свой короб.

      Девушка восхищенно ахнула и спросила:

      – Дорогие небось?

      – У меня все недорого. И потом, при ваших-то заработках можно себе запросто позволить что-нибудь симпатичное.

      – Больно много вы знаете про мои заработки, мистер!

      – По правде, ничего. Однако вывод делаю: девушка вы миленькая, семья с достатком, значит и заработки ничего себе.

      – Оно, конечно, платят неплохо, – протянула девушка, явно давая понять, что не так все хорошо, как хотелось бы.

      – Может, и хозяйка желала бы взглянуть на мой товар?

      – Ее нету, пока здесь я – главная хозяйка. Госпожа в Истбурне. А вы что, служили в армии?

      – Воевал во время Второй мировой. Вот то была служба так служба. Остальное не в счет. Франция! Четыре года я там протрубил, мисс.

      – Что ж, заходите. Попьете чайку, а я тем временем все рассмотрю как следует. Мы как раз чаевничаем.

      Она провела его на кухню, прямо к столу, на котором стояли баночки с джемом, булка, масло и печенье. За столом, с огромной объемистой кружкой чая, которую он как раз подносил ко рту, сидел веснушчатый, светловолосый мужчина в синем шарфе и со значком отставного военного на лацкане пиджака. Возле него на столе лежала стопка дешевой почтовой бумаги.

      – Вот еще один отставник. Торгует писчей бумагой, – сказала девушка. – Сдается мне, спроса на нее сейчас мало. Сто лет я не видала, чтобы продавали такие вот пачки.

      – Как дела, приятель? – как ни в чем не бывало спросил веснушчатый, глядя в невозмутимое лицо лоточника. – Торговля идет?

      – Не жалуюсь. Идет помаленьку. А ты, смотрю, тут здорово устроился.

      – Мне это сейчас в самую точку. Как раз то, что надо. За весь день ни одной стопки бумаги не продал. И куда только катится наша страна? Хорошо еще, что попадаются все же добрые люди – вот как сейчас.

      – Джему берите, – сказала девушка, подвигая торговцу его кружку, и тот не заставил себя долго упрашивать.

      – Хорошо-то хорошо, что хозяйки дома нет, однако оно и жалко: глядишь – она бы тоже что-нибудь себе присмотрела.

      – Ну уж я-то никак не жалею про то, что ее нет. Без нее – одно удовольствие. А коли дома – всякие претензии да придирки, а то и истерики, – никакой тебе жизни, сплошное мученье!

      – Что,