Джек и Джилл. Луиза Мэй Олкотт

убедился в этом. Тебе следует научиться тверже отстаивать свою точку зрения. Это поможет Джилл обуздать собственное упрямство, а нам – избежать множества испытаний в будущем.

      – Я учту это, мам. Терпеть не могу пререкаться и что-то доказывать, но, видимо, иногда надо так делать. Сказал бы ей твердо «нет» – и мы избежали бы кучи проблем. Вообще-то, я пытался, но она настаивала. Бедная Джилл! Мама, ей очень плохо?

      – Ну, особенных болей у нее нет, и мы все надеемся, что она не слишком сильно пострадала. Впрочем, завтра я уточню, как у нее дела, – постаралась как можно бодрее ответить миссис Мино.

      – Жалко, что Джилл приходится поправляться не в такой же прекрасной комнате, как эта. В их-то коттедже не слишком уютно. – Джек окинул взглядом просторное, прекрасно обставленное и теплое помещение, где даже сейчас, насколько это было возможно в его состоянии, он чувствовал себя хорошо и комфортно. Теплые тона мебели. Яркие ситцевые занавески на окнах. Пол устлан мягким, матово-розового оттенка ковром. Кресла и стулья удобны и мягки. В камине с веселым треском и гулом пляшут оранжевые языки жаркого пламени.

      – Не беспокойся. Я прослежу, чтобы Дженни ни в чем не нуждалась, – ответила миссис Мино. – А ты постарайся поскорее заснуть. Это сейчас важнее всего. – И она приложила прохладные ладони к его разгоряченным щекам.

      Он послушно закрыл глаза и стал слушать, как Фрэнк с Эдом, будто уловив настроение своего друга, запели внизу «Милую радость мою»[5], стараясь, сколько можно, умерить свои грубоватые голоса, так чтобы гимн более походил на колыбельную. Джек затих, и его матери показалось было, будто ее сын заснул, и тут по раскрасневшимся щекам мальчика скатились две слезинки.

      – Что с тобой, мой мальчик? – встрепенулась миссис Мино, ощутив, что ладони ее оросила влага.

      Джек распахнул голубые глаза, улыбнулся и со смущением произнес:

      – Да вот видишь, какой я слабак. Все так добры ко мне – вот я и раскис хуже лапши в бульоне.

      – Нет, это не слабость, – пылко принялась возражать ему миссис Мино. – Ты просто впервые осознал, насколько тебя все любят. В этом и кроется положительная сторона несчастий: только когда они к нам приходят, мы начинаем отчетливо понимать, на какое участие и доброту оказываются способны наши истинные друзья и как просто при случае нам самим протянуть им руку помощи. Всегда помни об этом, пожалуйста, мой дорогой.

      – Ну, забыть мне вряд ли удастся теперь, когда я узнал, как это прекрасно, – прошептал Джек. – Да и ты в случае чего напомнишь. Поцелуй меня на прощание, мам, и, как говорит в таких случаях Джилл миссис Пэк, я стану совсем хорошим и быстро засну. Спокойной ночи.

      Золотистая его голова уютно устроилась на материнской ладони, он закрыл глаза и затих. Фрэнк с Эдом по-прежнему продолжали петь внизу. Джек с удовольствием слушал их, пока, убаюканный пением своих друзей, не провалился в глубокий сон – самое эффективное средство от всевозможных страданий и болезней, каким только обладает матушка-природа.

      Глава

5

«Милая радость моя» («Sweet By and By») – широко известный церковный гимн. Слова С. Филлмора Беннетта, музыка Дж. Ф. Уэбстера.