Джек и Джилл. Луиза Мэй Олкотт

уходящему Фрэнку.

      Тот спокойно себе удалился, не понеся никакого урона, пущенный же Джеком снаряд врезался в стену, а затем упал на пол.

      – Это же твой кляссер, Джек! Что ты делаешь?! – первой заметила его ошибку Джилл.

      И действительно, ослепленный гневом, он бросил не латинскую книжку, а свой обожаемый кляссер, который валялся теперь на полу. Кожаная обложка от удара оторвалась, а несколько страниц из прекрасной плотной и гладкой бумаги помялись.

      – Мне показалось, что я кидаю книгу. Фрэнк вечно меня провоцирует. Только ведь я все равно совершенно не собирался в него попадать, – севшим от стыда голосом пробормотал Джек.

      Миссис Мино молча подняла кляссер, положила его на столик возле кровати сына и вернулась к прерванному письму. Джек с Фрэнком очень пугались, когда она становилась такой.

      Гнетущая тишина, повисшая в Птичьей комнате, и словно окаменевшее лицо мамы заставили Джека пожалеть о своем поступке куда сильнее, чем если бы она отругала его. На лице у него еще оставалось несколько марок. Совершенно не зная, как вести себя дальше, он принялся их отлеплять и демонстративно морщиться, словно процесс этот причинял ему невыносимую боль.

      Джилл следила за ним со смешанным чувством сострадания и удовольствия. С одной стороны, девочке хотелось подбодрить и успокоить Джека, а с другой, глядя на его столь дикие приступы ярости, она радовалась, что как миссионеру ей предстояло еще очень много работы над своим подопечным «язычником».

      Тишина уже становилась невыносимой для Джека, когда в комнате появился Гас. По случаю непогоды на нем был надет резиновый плащ, из объемных карманов которого он извлек книгу от Лоры для Джека и письмо от Лотти – для Джилл.

      – Слушай, Гас, отвези меня в мою комнату, – тут же воспользовался удобной возможностью Джек, складывая на груди руки с покорностью полководца, капитулировавшего перед противником и теперь ожидавшего в свой адрес обидных, но справедливых слов.

      Гас, ничем не выдав, что догадывается о ссоре, произошедшей незадолго до его появления, повез Джека прочь.

      – Понимаешь, мне сегодня так скучно, что совсем ничего не хочется. Только спать, – объяснил другу Джек, с его помощью принимая у себя в комнате лежачее положение.

      А тем временем в Птичьей комнате Джилл говорила миссис Мино:

      – Я слышала историю о том, как один мальчик разозлился на брата, швырнул в него вилкой и она выколола ему глаз. Он, конечно, не хотел ничего такого. Брат это понял и простил его. С той поры этот мальчик больше ни разу ни в кого ничем не кинул, – заключила девочка с печальным видом, явно желая показать, что хотя она и сочувствует виноватому в происшедшем Джеку, но при этом вполне понимает всю опасность проявленных им гнева и вспыльчивости.

      – А сам этот мальчик когда-нибудь смог простить себе свой поступок? – поинтересовалась миссис Мино.

      – Нет, мэм. Полагаю, что нет, – ответила Джилл, пытаясь представить себя на месте вспыльчивого метателя вилок. – Но ведь Джек даже