Ночной закон. Эдуард Хруцкий

собрались.

      – А-а.

      – Вот тебе и а… А дочка хозяйская в другой половине спала, она в окно вылезла – и на улицу. А тут машина наша едет…

      – Ну?

      – Что «ну»? Взяли их. Один, между прочим, полицай бывший.

      – До чего сволочи всякой война развела. – Дежурный изумленно закрутил головой и снял с плиты чайник. – Страх до чего много.

      – А то…

      Зазвенел телефон, и лейтенант, с неодобрением посмотрев на него, снял трубку.

      – Райотдел милиции, дежурный Слепнев. Кто?! Откуда?! Гончак? Чего тебе, Гончак? Что? Да говори ты медленнее, не кричи так, я слышу. Что?! Что ты несешь?! Стой, записываю!

      Лейтенант отодвинул кружку с чаем, вытер сальные пальцы прямо о галифе, достал журнал происшествий.

      – Диктуй, Гончак. – Дежурный начал писать. – Так… Так… Кто?.. Капелюх… Так… Время…

      Часы на стене сипло пробили один раз.

      – Понял тебя. Обеспечь сохранность места происшествия. Действуй!

      – Что там? – дожевывая хлеб, спросил сержант.

      – В Смолах семью перебили.

      – Кто?

      Дежурный посмотрел на него, усмехнулся и подошел к телефону, висящему на стене, закрутил ручку.

      – Товарищ подполковник…

      – Фару зажгите, – приказал подполковник Павлов. Он стоял во дворе усадьбы Капелюха, маленький, мешковатый, больше похожий на бухгалтера, чем на человека, отвечающего за борьбу с бандитизмом в этом неспокойном, прифронтовом районе.

      Вспыхнул авиационный фонарь, укрепленный на длинной алюминиевой стойке, и осветил двор бледным, мертвенным светом.

      Работники опергруппы делали свое дело сноровисто и привычно, сантиметр за сантиметром обшаривая двор.

      Из дверей хаты вышла женщина с погонами старшего лейтенанта медицинской службы.

      – Что у вас? – спросил подполковник.

      – Пострадавшая приходит в себя, касательное ранение головы.

      – Остальные?

      Врач развела руками.

      – Вся семья?

      – Да, товарищ подполковник, шесть человек. Даже детей не пожалели.

      – Так. Давыдочев! Где Давыдочев? – крикнул подполковник.

      – Он в доме, – ответил кто-то.

      – Ко мне его!

      – Давыдочева к начальнику!

      Молодой лейтенант выглянул в окно хаты.

      – Меня?

      – К начальнику.

      Давыдочев подошел, на ходу застегивая воротничок гимнастерки.

      – Ну что у тебя? – Подполковник внимательно посмотрел на лейтенанта.

      – Трупы…

      – Я знаю, что не цветы. Конкретнее.

      – Семья перебита внезапно. Следов борьбы нет. Некоторых смерть застигла в постелях. Стреляли почти в упор. Накрошили…

      – Из чего стреляли?

      – Из «шмайсеров». Гильз много. Пули из стены выковыряли.

      Лейтенант раскрыл ладонь. На ней лежали деформированные кусочки металла.

      – Еще что?

      – Взяты все вещи.

      – Что значит «все»?

      – Шкафы и комод пустые.

      – Как