Загряжский субъект. Василий Воронов

в глаза скажу. Ненадежный ты человек. И казак говенный!

      – Подожди! – налился бурячной краской Дрюня и как перед дракой почесал поясницу. – Это мне дюже не нравится.

      – Сиди! – толкнул его ладошкой в грудь Президент. – Это ты Курлюку будешь возражать, а я главнокомандующий…

      Дрюня устыдился и замолчал.

      – Так вот, – продолжал Президент. – Пропили и прос…ли вы Дон, господа казаки. А я на вас крепко надеялся. На Загряжск надеялся, на тебя конкретно. Сколько денег вам отвалили! Безотчетных, подчеркиваю… А что сделано? Срам! Розенбаума в казаки приняли. Ну что ж, любо, как говорится… Земля ваша, казачья – берите, владейте. Нет, в фермеры пошли хохлы и кацапы, а вы гребуете. Лампасы шьете. И погоны цепляете. Сколько у вас генералов?

      Дрюня почесал затылок, пошевелил губами.

      – Много… На Кубани даже маршалы есть.

      – А рядового состава сколько?

      – Рядового состава мало.

      – Вот! – сурово, но вежливо продолжал Президент. – Деньги профукали, от земли отказались. Обещали взять под общественный контроль рынки, заниматься коневодством, рыбоохраной и рыборазведением, восстанавливать храмы Божьи… Где все это, я спрашиваю?

      – Промашка вышла, – виновато опустил голову Дрюня.

      – Кругом промашка! Передрались, переделились. Войско там, войско тут. Кругом одни атаманы, и все просят поддержки Президента. Нет, Дрюня, виноват, Андрей Васильевич, народ вас не поймет. Где депутаты Госдумы от казачества?

      – Выставляли много раз – не пущают. Клевещут на казачество.

      – А может, не клевещут? Правда глаза колет? Не работаете, сидите у жен и стариков на шее, пьянствуете. Кто же вас в Думу пустит! Я, честно говоря, очень надеялся – и надеюсь пока! – на Загряжск, на казачество. Верю, что возрождение России начнется именно с Загряжска как уникального субъекта. Я готовлюсь сейчас – это пока между нами – посетить Загряжск с визитом. Но вы к этому не готовы. Надо основательно поработать, обрести настоящее, подобающее лицо Загряжску и сделать все, чтобы визит имел историческое значение.

      – Да мы… – подобострастно замычал Дрюня, – мы живота… Ей-богу, как один, все как есть ляжем…

      – Ложиться не надо, – насмешливо перебил Президент, – Ты конкретно помоги Татьяне Петровне Веревкиной. Ей сейчас трудно, рынок – сложное хозяйство. Рядом с ней должен быть надежный человек, опора.

      – Татьяне я всегда… как есть, то есть…

      – Это первое. Второе. Прекратите, хотя бы временно, промысел котов и шитье из них полушубков. В Брюсселе «зеленые» уже сделали нам официальный запрос.

      – Как есть прекратим.

      – Значит, договорились. Давай выпьем, и у меня будет к тебе личная просьба.

      Выпили, закусили. Глазки у Президента замаслились. Пролысина посветлела. Заулыбался загадочно-виновато.

      – Я нечужд ничего человеческого, – вкрадчиво заговорил он. – У меня в Загряжске была любовь. Во время студенческой практики месяц там жил. Романтическая любовь. Вздохи и страдания, а потом