Крылья ветра. Ледяная королева. Наталья Маркелова

хорошо, это значит, мы доберёмся до Дворца.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Предсказание.

      – Предсказание? – переспросила я.

      – Сейчас не время для подобного разговора.

      – А когда будет время? Я хочу знать.

      – Тёмные эльфы узнали о предсказании, и к чему это их привело? Нет. О предсказании должны знать многие, но только не те, кого оно касается.

      – Почему?

      – Чтобы не было попыток перекроить судьбу.

      Вдруг раздался полный боли рёв, который могло бы издать только огромное живое существо. Мухоподобные твари взмыли в воздух на мгновение и снова облепили дом.

      – Что это? Кто издал этот звук? – Я почувствовала слёзы на своём лице.

      – Это живой дом Торуна. Маги любят экспериментировать со своими жилищами. Торун вырастил этот дом сам. Надо сказать, дом появился на свет крохотным, как котёнок. Магистр в прямом смысле слова его вырастил. Наделил разумом и душой.

      – И поселился внутри?

      – Ну… не сразу, а только когда дом стал большим.

      – Но…

      – Нет, сердца и прочих органов внутри дома нет. Всё как у всех – стены, перегородки, мебель… Но дом сделан не из камня. Это живая плоть.

      – Ужасно.

      – У тебя будет время поговорить об этом с Торуном. Если дойдём. Как бы там ни было, теперь дом убивают твари. Они изгрызли его стены, пытаясь добраться до чего-то внутри. Думаю, там семья магистра. Его дети. Дом защищает их ценой своей жизни. Он предан магистру.

      – Зачем тварям семья магистра? Они хотят использовать их как приманку для Торуна? Хотят с помощью шантажа проникнуть во Дворец? Выманить и убить магистра?

      – О нет, если убить одного из великих, на его замену тут же найдут другого мага. Да и твари не настолько умны, они просто пожирают всё живое и мыслящее. Торун не обучил дом защищаться, и теперь он лёгкая добыча. Люди привыкли жить спокойно, даже маги. Привычка к миру и добрым временам – это самая большая ошибка.

      – Почему же мы медлим?

      – Ты хочешь очистить улицу? – Безликий усмехнулся.

      Я поёжилась. Усмешка Пустоты была значительно страшнее её спокойствия.

      – Да, я хочу убить тварей.

      – А если погибнешь?

      – То назначат нового великого мага, – огрызнулась я.

      – Отлично, ты начала понимать. – Снова усмешка.

      – Ты учишь меня? – удивилась я.

      – Да, именно с этого начинается моя миссия.

      Я бросила на Безликого вопросительный взгляд, но Пустой больше ничего мне не сказал. Что ж, пусть так, мы пока вместе, и если его миссия – помогать мне, то разве мне стоит на это жаловаться?

      Мы медленно направились к дому. Я прилагала все усилия, чтобы забыть о вони, исходящей от него. Казалось, она вытесняет воздух: становилось тяжело дышать, слезились глаза. Смрад был частью самой смерти. Как бы художники и поэты ни пытались очистить и романтизировать смерть, её сущность всегда выдаёт запах. Стоит только один раз почувствовать его, и уже никогда не будешь мучиться ненужными иллюзиями. Тем не менее мы смогли подойти так близко, что стало возможно рассмотреть «насекомых»