Во славу Блистательного Дома. Эльберд Гаглоев

обида, – не ошиблись ли мы? Это ли Бирагзанг, приют вольных мечей?

      – Это, – не менее сварливо согласился дядька.

      – Я Сагат, браннер. Это мой гоард. Мы пришли пожить здесь. И предложить свои мечи достойному нанимателю. Или это запрещено ныне? Или Вольный Город Бирагзанг перестал быть вольным?

      Настороженность в льдистых глазах не пропала, но к ней что-то примешалось. Смущение, что ли?

      – Через какие Ворота прошли? – спросил он чуть менее напористо.

      Граик зыркнул глазами по сторонам и негромко ответил:

      – Через Медвежьи. – И хитро так это пальцы на рукояти даги сложил. Ох, и многолик наш Магистр!

      А Медвежьи Ворота, как мне опять же стало известно из беседы с ним, в отличие от других, охраняемых полком Карратам настенной стражи Столицы, издавна Вольные Отряды держат. Привилегия.

      – Откуда браннер знает, как должно спать пальцам? – Взгляд льдистых глаз опять построжал.

      Граик слегка повел плечами. Тонко улыбнулся.

      – Я не сразу стал браннером.

      И заработал довольную ухмылку в ответ. Правая рука отпустила топор и развернулась ладонью вверх.

      – Фирман.

      Граик аккуратно вложил в нее наш коллективный паспорт.

      – Добро, – проворчал дядька, изучив документ. – И как это вы с боевым оружием сквозь столицу прошли? Рескрипт ведь.

      – Везде люди есть, – опять тонко улыбнулся Магистр.

      – Везде, – опять ухмыльнулся портье. – В «Сломанный Меч» идите. Вербовщиков сейчас богато. Много мечей кому-то понадобилось.

      Мы уже совсем двинулись, когда дядька слегка тронул Граика за рукав.

      – И прости, брат-храбрец. Время смутное.

      – Зачем прости? – белозубо сверкнул Хамыц. – Сменишься, сам в этот «Сломанный Меч» приходи. Вино пить будем.

      – Приду, – теперь уже улыбнулся дядька. – И вот еще. Боевое-то от греха сдайте. Там у хозяина добрая оружейня есть. Рескрипт, – уже как-то виновато добавил.

* * *

      Уж не знаю, почему хозяин выбрал такое романтично-печальное название для своего заведения, может, грустные воспоминания какие. Но вот икебаны из оружия, причем совершенно целого, прямо указывали на некоторую милитаризованность владельца этого пункта общественного питания. Мечи, секиры, копья, щиты, топоры, клевцы, кинжалы, сабли, алебарды и еще серьезное множество предметов весьма угрожающих очертаний, чьи названия мне неизвестны, в хорошо продуманном беспорядке покрывали почти всю поверхность бревенчатых, потемневших от времени стен. Причем оружие все было добросовестно заточено и смазано. Я проверил. Тивас украдкой ткнул меня в бок, но порезанный палец залечил.

      Однако душа хозяина, как видно, пребывала в исканиях, потому что там, где на стенах отсутствовали составляющие колюще-режущего арсенала, их украшали милые пасторальные пейзажи. Очень хотелось посмотреть на человека со столь сложным, многоплановым характером.

      Но при всех ожиданиях действительность таки оказалась