Вам нельзя плакать. Коул Коц

и очень часто говорили хором, потому что были близнецами и привыкли всегда быть вместе.

      – Это мне дядя Стёпа дал, сказал, что нашёл её, когда окоп рыл.

      Четыре зелёных глаза уставились на шишку.

      – Кедровая, – гордо произнесла девочка и, оглядевшись по сторонам, чуть улыбнулась.

      – А откуда она тут? – спросил Алёша.

      – Да, откуда? Тут кедры не растут, – вторил ему Владик.

      – Смотрите, тут семечки пересохли. Наверное, черныши их есть не захотели, – предположила девочка.

      «Черныши» -так друзья между собой называли немецких солдат. В силу четырёхлетнего возраста, они пока не могли полностью понять да и выговорить слово нацисты.

      – Феня, тише, там, кажется, надзирательница идёт, – хором шёпотом сказали близнецы, выхватили у Фени шишку и спрятали в карман Алёши.

      Надзирательница обошла барак, пристально посмотрев каждому ребёнку в глаза, что-то пробормотала на латышском и ровным чётким шагом вышла из помещения.

      – Давайте поделим на всех, – предложил Владик.

      Друзья молча кивнули и раздали всем детям барака по половинке семечка. После той баланды, которой их кормили днём, кедровые семечки были, казалось, вкуснее любой конфеты.

      – После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается играть, – пролепетала Феня и достала из кармана длинную шёлковую ниточку, которую давным-давно нашла в матрасе и теперь берегла как самое дорогое сокровище.

      Игрушек у детей не было, приходилось развлекать себя подручными средствами.

      – Давайте плести узелки, – проговорили близнецы.

      – Давайте с нами? – предложила Феня другим детям в бараке.

      Но те лишь боязливо покачали головой, так как знали, что если надзирательница вдруг увидит тебя с игрушкой, то не только её отберёт, но и высечет плёткой до кровавых полос.

      – Ну и сидите, трусы, – пробурчал Владик.

      – Да, мы и без вас поиграем, – подтвердил Алёша.

      – Они просто боятся. Все боятся, – оправдала детей Феня.

      Друзья стали плести из верёвочки узелки и узоры. И хотя эти узоры больше были похожи на спутанную овечью шерсть, тонкие детские пальчики ловко связывали и развязывали их.

      Было весело, но не долго. Заигравшиеся ребятишки не заметили, как пришла надзирательница.

      Она что-то громко прокричала на латышском и вырвала из рук детей верёвочку. Потом она достала из сумки плётку и при всём бараке, чтоб неповадно было, высекла Владика, Алёшу и Феню так сильно, что бедные дети чуть не упали в обморок. Пока она их била, друзья держались друг за друга костлявыми мизинчиками, чтобы было не так страшно. Эта их сплочённость только больше раздражала нацистку, и она секла их только сильнее.

      Наказание закончилось, когда наступило время сна.

      Дети разбрелись по кроватям: Феня на нижнюю койку, Владик и Алёша вдвоём на верхнюю. Близнецы любили спать вместе, взявшись за руки. Фене они спускали уголок от своей простыни, чтобы она держалась за него во сне и чувствовала, будто это рука Владика или Алёши. Так друзьям было спокойнее спать.