Триада. Полное погружение. Том 1. Маргарита Андреевна Яворская

tle>

      Пролог

      Умирать не хотелось, но моё больное тело не оставляло мне никакого выбора. С трудом приняв сидячее положение, я устало взглянула на стоящую в паре шагов от меня женщину в белом халате.

      – Вы точно уверены, что хотите отказаться от госпитализации? – официальным тоном спросила меня врач, хотя знала ответ и так.

      – Да, Людмила Карловна, я точно уверена, – не менее официально ответила я и медленно встала, вцепившись рукой в спинку кровати и готовясь до последнего отстаивать свою позицию.

      – Рита, девочка, не горячись, – сменила она настрой, – мы же можем еще побороться. Твои шансы…

      – Нет у меня никаких шансов. Я это знаю, вы это знаете, даже мои приборы это знают, о чем регулярно оповещают и вас, и меня, – сказала я и посмотрела в глаза онкологу. Я говорила спокойно, ибо давно уже прошла все стадии принятия неизбежного. – Так можно мне домой?

      Людмила Карловна вздохнула и отвела от меня взгляд, набирая на планшете лист выписки, список лекарств, и прочие необходимые формы.

      – Когда соберешься, зайди ко мне, я выдам тебе лекарства и провожу до машины. Кто тебя заберет? Такси?

      – Нет, друзья заедут, помогут, – заверила я и удовлетворенно выдохнула. Наконец-то свобода!

      Врач еще раз осуждающе покачала головой и вышла из палаты.

      – Ты решилась? – раздался механический голос соседки по палате. Говорить сама она не могла из-за трубки в горле, но синтезатор вполне справлялся.

      – Да, Машунь, хватит уже издеваться над собой, если вдруг и ты решишься, напиши мне на почту, я тебе обязательно помогу всё устроить.

      – Я пока побарахтаюсь, – в бесцветном робовойсе я всё же услышала насмешку.

      Я сделала пару шагов и чуть пошатнулась, глянула на свою койку, в которой провела три последних месяца, и в очередной раз утвердилась в правильности своего решения.

      – До встречи в следующей жизни! – напоследок сказала мне подруга, когда я уже была у двери с небольшой сумкой на руках.

      – Угу, – хмыкнула я и покинула надоевшую палату.

      Встречали меня не совсем друзья. Юрист консультант широкого профиля и не менее широких габаритов когда-то представлял моего отца, а после, можно сказать по наследству, достался мне.

      – Риточка, – добродушно улыбнулся дядя Дима, помогая мне подняться с кресла-каталки, – хорошо выглядишь.

      – Всё шутите, дядя Дима, – улыбнулась я в ответ и, стараясь не показывать боли, сама дошла до машины. К счастью, серебристый седан был припаркован прямо у выхода. Не уверена, что смогла бы дойти до парковки для посетителей. Дядя Дима распрощался с врачом, принял у нее мой пакет с лекарствами и поспешил к машине.

      – Если и вы будете у меня спрашивать, точно ли я всё решила, я откажусь от ваших услуг, – прервала я старого друга отца, когда тот набирал воздуха в могучую грудь.

      – Ну, знаешь ли… – возмутился он.

      – Лучше скажите, вы нашли покупателя на квартиру?

      – Нашел. Я ее у тебя выкуплю. По честной рыночной цене, не волнуйся.

      Я и не волновалась, для юриста дядя Дима был даже излишне честным.

      – Тогда поедем сначала к нотариусу, оформим сделку, а потом домой, – удовлетворенно кивнула я и расслабленно откинула голову на подголовник.

      – Сколько тебе осталось? – тихо спросил меня дядя Дима.

      – Если бы осталась в больнице, то месяц, а так… Недели две, максимум три.

      – Тогда деньги я тебе переведу сейчас, а акт приема-передачи оформим с отсрочкой в месяц.

      – Многовато вы мне отводите.

      – Месяц, и не спорь, – строго сказал юрист. – Твой отец, будь он жив, сожрал бы меня живьем, если бы узнал, в чём я собираюсь тебе помогать, но лучше уж так, чем… – он не договорил.

      Когда с необходимыми юридическими вопросами было покончено, печати поставлены, а деньги перекочевали на мой счет, мы, наконец, приехали домой. Я зарылась в пакет с лекарствами, приняла обезболивающие и поставила капельницу с питательным раствором.

      – Есть хочу, – пожаловалась я, усаживаясь на диван.

      – Так ты же вроде… – неуверенно начал дядя Дима, покосившись на пластиковую трубку.

      – Это – не еда, – ткнула я пальцем в осточертевшую банку с раствором. – Я мяса хочу, овощей, хочу хрустящее яблоко, но по моему чёртовому пищеводу ничего из этого не пройдет. Из него и так уже вырезали всё, что только можно и нельзя.

      Дядя Дима судорожно сглотнул. Я видела, что ему было страшно, видела также и то, как он пытается сдержать в себе этот страх. Звонок в дверь заставил его слегка вздрогнуть от неожиданности.

      – Это мастера с капсулой приехали, – пояснила я. – Откроете? А то мне немного неудобно.

      Мужчина поднялся и пошел встречать курьера. Я слышала голоса и шум в коридоре, но не реагировала. Боль в груди давно стала привычной, но от этого не казалась