Сююмбика. Ольга Иванова

прав ли Насыр-кари, который рассказал свою историю, и хорошо ли поступил великий хан, пожелавший заложить город сказочной красоты!

      Витая в воспоминаниях, старик молчал, и Сююмбика тронула его за рукав:

      – Говорите же, бабай, не перебью вас больше и словом.

      Невольник очнулся от дум, огладил заскорузлой ладонью седую бородку:

      – Не знали люди, как извести змей, и пришли за советом к старому шаману. А тот повелел вырубить лес и кустарник вокруг холма и привезти стога соломы. «Как по весне пробудятся змеи», – сказал шаман, – «заползут прятаться под солому, тут и подожгите её!» Так и сделали слуги ханские. Зашлись огнём змеи проклятые, и поднялся над холмом сильный смрад, от которого падали замертво люди, кони и верблюды. Выжил лишь Аждаха, взлетел он с клубами дыма над пожарищем и нырнул на дно озера Кабан. Говорят, и по сей день живёт там змей и утаскивает в пучину зазевавшихся казанцев.

      Сююмбика поёжилась, хотела вставить своё слово, да вспомнила обещание и промолчала. А старик, покачиваясь в такт рассказа, продолжал:

      – И вырос там город, могучий и прекрасный, возвели в нём дворцы и мечети белокаменные, которым дивились чужеземцы. Так повелел великий хан.

      И старик неожиданно сильным и звучным голосом проговорил:

      Ты зодчих созови…

      Пусть возведут дворец,

      какого краше нет,

      Пусть, увидав его, дивится

      целый свет,

      И разукрасят пусть они его

      теперь.

      Да будет тот дворец

      красою всех времён:

      В нём тысячи картин

      вдоль стен со всех сторон,

      В нём множество больших

      с цветным стеклом окон…

      Расцветкой дивной там

      украшен потолок,

      И стены все узор

      прекрасный обволок,

      И на рисунках там везде –

      Йусуф – пророк…[26]

      Замерла Сююмбика, поражённая волшебством стиха. Появилась картина перед её трепещущим взором: и златоверхий дворец с башенками, и высокие сводчатые залы, расписанные причудливыми узорами. Захватило дух, защемило сердце от красоты невиданной. Крепко стиснула ладони дочь Юсуфа и спросила еле слышно:

      – И в этом дворце живёт казанский хан?

      Насыр-кари важно кивнул головой:

      – И в нём будете править вы, госпожа. Воссядете на троне великой ханум, и вам будут поклоняться тысячи казанцев и вотяки, черемисы и прочие народы, что держит под своей рукой Казань.

      Сююмбика смутилась, опустила глаза, поворошила сучковатой палкой в костре, сноп искр взлетел в тёмное небо и осел лёгким ореолом. Картина, нарисованная стариком, показалась такой необыкновенной, что прирождённая дочь степей, ещё вчера не желавшая расставаться с простором, поросшим травами и ковылём, вдруг всей душой захотела увидеть город, который по сей день восхищал старого невольника. Коли так пожелал Всевышний, она взойдёт на казанский трон, и хан Джан-Али протянет руку своей будущей супруге. Девушка зажмурилась на мгновение, чтобы явился

26

Кул Гали – поэт, живший и творивший в XIII веке. Отрывок из «Сказания о Юсуфе».