По дороге в Вержавск. Олег Ермаков

еще! – восклицает Аня с независимым видом. – Что я, школярка, что ли?

      – Ну… – Арсений растягивает черные узкие усики в улыбке. – Мама Пелагия – цитадель старого уклада.

      Аня нетерпеливо крутит головой.

      – Никакая не ци-та-дель. Штраус ей уже нравится.

      – Бьюсь об заклад – после «Большого вальса»! – откликается Арсений. – Неужели смотрела?

      Аня смерила его взглядом светящихся ореховых глаз. Ее волосы тоже светились. И на лбу играли блики – но как будто уже и не солнечного, а какого-то другого, особого, девичьего света.

      – Интересно, где же? – как маленького спросила она.

      – Ну… в клубе, – растерялся Арсений.

      Илья усмехнулся:

      – Эх ты, Сенька Дерюжные Крылья. Запамятовал, где киноустановка?

      Арсений наморщил смуглый лоб.

      – Ну… – И тут он вспомнил и ударил себя ладонью по лбу: – В Казанской?! – Затянулся папиросным дымом и сам себе ответил: – Ну да, как же матушка Пелагия туда пойдет.

      – Догадливый товарищ лейтенант, – ехидно заметила Аня, – автор лётной книжки. Кстати, дарю название. Хочешь?

      – Да название всегда стандартное: Лётная книжка такого-то, – отозвался Арсений. – В лётной книжке только дату, пункт назначения, расстояние и указываешь.

      – Ску-уч-но, – протянула девушка.

      – Зато понятно. Начальству. Это персональный отчетный документ. Да и самому полезен… Для самоанализа. Сколько налетал, какие кренделя выписывал в воздухе.

      – А могли бы вести судовой журнал, – замечает плотный невысокий Илья, зашибая на голых плечах комаров. Его майка запачкана кровью. Круглые линзы очков в металлической оправе поблескивают на толстом носу. – Если бы ты вовремя сообщил об отпуске. У моих друзей-археологов есть байдарка. Но я их просто уже не застал…

      – Можно было и на простой плоскодонке плыть, – отвечает Арсений.

      – На лодке идти долго, она тяжелая, неповоротливая, – отвечает Илья, хмуря светлые брови. – А байдарка – пушинка! – Его синие глаза загораются под стеклами очков. – Пирога Гайаваты. Он же там просил, мол, дай коры, мне, о береза, и все такое. Мы с ребятами ходили на байдарке по Днепру, вверх, до Дорогобужа. Есть такая идея подняться до самых истоков Днепра. Оттуда перевалить на Волгу. Вверх по ней. А там вниз по Двине – до впадения в нее нашей Каспли и уже вверх по Каспле до села, озера – и в Смоленск.

      – Ого. Зачем?

      – Ну так и охватить весь древний этот лес.

      – Адмирал его упоминал, – сказал Арсений, усиленно вспоминая, и вспомнил: – Оковский?!

      Илья усмехнулся:

      – Вообще первым о нем писал Нестор в «Повести временных лет», мол, есть такой лес на Руси, из коего вытекают реки: Днепр – на юг, Двина – к северу, Волга на восток.

      – Двина на север? – быстро переспросил Арсений. – Какая Двина? Наша или Северная?

      – Наша, наша, смоленская, – ответил Илья. – Просто насчет севера летописец – того, дал маху, ошибся. На запад Двина бежит, вот… – Он посмотрел под ноги и добавил: – А сейчас вместо воды под нами дорога.

      – Так