Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни. Хелен Раппапорт

примет. При этом некоторые из них не скрывали своего недоброжелательства, вплоть до маловразумительных заявлений самого суеверного толка о том, что маленький царевич не был родным сыном Николая и Александры, у которых на самом деле родилась пятая дочь, а нежеланную девочку подменили на долгожданного мальчика[288].

      За пределами России к рождению Алексея сложилось гораздо более ровное отношение, хотя оно и стало самым обсуждаемым в столетии событием в череде рождений в монарших семьях. Многие испытали истинную радость как за Александру, так и за российского самодержца. «Престиж императрицы теперь превзойдет влияние вдовствующей императрицы. Она стала матерью мальчика!» – язвительно отметил один американский комментатор. Он подчеркивал усугублявшуюся день ото дня сложность положения Александры – внучки королевы Виктории, живущей в «полудикой» азиатской стране, где вследствие оголтелой суеверности не допускалось проявлений какого-либо сострадания к тому, что у несчастной императрицы все время рождались только девочки[289]. Бывший американский посол в России был не единственным, кто высказал мнение о том, что отношение к Александре было настолько плохим вплоть до рождения сына, что «если бы вместо него опять родилась девочка… вероятно, было бы озвучено требование к царю взять в жены другую женщину, которая смогла бы родить наследника»[290].

      Некоторые наблюдатели за рубежом выступали против дискриминации по гендерному признаку в отношении четырех дочерей Романовых, осуждая, например, тот факт, что они «заслужили» лишь 101 залп салюта в отличие от 301 залпа, который был дан в честь мальчика. Американский журнал «Брод вьюз» («Широкий взгляд») высказал мнение, что четыре юные дочери царя не менее способны «обеспечить преемственность династии»:

      «Если бы нынешний царь вернулся к идее Петра Великого и объявил бы великую княгиню Ольгу наследницей престола вне зависимости от рождения в будущем младших братьев… русский народ мог бы осознать, какое преимущество даст такое решение уже в ближайшие несколько лет. Ибо Ольга, которой уже сейчас исполнилось девять лет, находится в достаточно взрослом для наследницы возрасте, чтобы удержать в руках скипетр, случись так, что царь погибнет от рук нигилистов. В то время как рождение младенца, которого уже, как ни забавно это выглядит, произвели в полковники гусарского полка, может только обеспечить стране прозябание в бедствиях долгого регентства в случае этого весьма вероятного события».^[[291]^]

      В семье Романовых в более широком смысле далеко не все были в восторге от появления этого ребенка. Американский военный атташе Томас Бентли Мотт вспоминал, как был приглашен на обед к великому князю Владимиру, самому старшему дяде Николая, который должен был стать следующим по очередности на престолонаследие после бездетного Михаила, а вслед за ним – и его сыновья Кирилл, Борис и Андрей.

288

Durland. Указ. соч., p. 135; Almedingen. Указ. соч., p. 106.

289

«Passing Events», Broad Views, 12 September 1904, p. 266.

290

Howe. «George von Lengerke Meyer», p. 100.

291

«Passing Events», Broad Views, 12 September 1904, p. 266.