Троянский кот. Далия Трускиновская

спрашивать боцман. – Клинья? Коуши? Мочки? Мушкель?

      – Нет, не нагеля и не мушкель. А продай-ка ты мне якорь. За пять талеров.

      – Якорь? – переспросил Франс. – Ничего себе вещица!

      И захохотал.

      – Послушай, Франс, ты славишься на все Балтийское, да и на все Северное море своими добродетелями и своими похождениями, – сказал, дождавшись последних боцманских всхлипов, господин с черной повязкой. – Скажи на милость, есть ли другой моряк, ухитрившийся пропить якорь? Второго такого героя ни на одном судне ты не сыщешь! Слух о том, как славно пьет боцман Франс Швиммер в прощальную ночь, дойдет до самой Америки!

      – Послушай, добрая душа, на кой черт тебе якорь? – спросил Франс, уже соблазненный своей будущей славой. – Ты же, сударь, человек сухопутный.

      – Ты ничего не понял, Франс! – воскликнул господин с черной повязкой и лихо выхлестал прямо из горла полбутылки мозельского вина. – У тебя – своя слава, у меня – своя! Вообрази, как повеселятся товарищи мои, когда я расскажу, что купил якорь с «Габриэля Шторма» за пять талеров! А потом, когда корабль вернется, ты выкупишь у меня этот якорь за те же пять талеров!

      – Но как же ты заберешь его с судна?

      – А для чего мне его забирать? Куда я его поставлю? На каминную полку? Или в лавке у себя, чтобы заманивать покупателей? Нет, друг мой Франс, пусть якорь остается пока на корабле. Просто мы оба будем с тобой знать, что он принадлежит мне! Вот такая ловкая торговая операция! Пей, Франс, пропивай якорь!

      Боцман задумался, глядя на собутыльника с большим подозрением. У него прямо вертелся на голове вопрос: «Да в своем ли ты, сударь, уме?» И чуть было этот вопрос не прозвучал, но господин с черной повязкой заявил:

      – Впрочем, как знаешь, добрый Франс. Рядом с нами пьет команда «Прекрасной Эльзы», подсяду-ка я к ней – глядишь, и куплю якорь за пять талеров.

      – Неужто он так тебе нужен?

      – Да забавно же – чтобы боцман пропил якорь! Неужто ты не понимаешь? Люблю я, милый Франс, делать то, чего раньше не бывало!

      И господин с черной повязкой допил мозельское до дна.

      – Идет! – воскликнул Франс. – И точно, что дело диковинное! Якорь – твой! А мне пусть принесут чего покрепче!

      На рассвете хозяин погребка с немалым трудом вытолкал сонных и ничего не соображающих гостей. Они на четвереньках поднялись по витой лестнице и вывалились на улицу, где как раз стояла протрезвляющая прохлада.

      Франс, придерживаясь за стенку, выпрямился. Ему нужно было вспомнить многое: в какой стороне порт, как называется его судно, кто капитан…

      Понемногу мир, рассыпавшийся на мелкие кусочки, собирался воедино, имена совмещались с фамилиями, цифры – с картинками. И, наконец, Франс вспомнил самое главное. Хлопнув по первому попавшемуся плечу (моряки брели к порту, держась друг за дружку, чтобы никого не потерять), Франс радостно воскликнул:

      – Ребятки! А ведь я якорь пропил!

      – Когда? – спросили его.

      – Сегодня!.. Вчера!..

      – Лихо. Только не мог ты якорь пропить. Якорь –