У каждого свои тараканы, или – Шаги к дому. Юлиана Лебединская

разбрасывала книги, тетради и прочую бумагу. Всплескивала руко-лапками и вопила не-тараканьим голосом.

      – Я не отличница. Я – позор на шести лапах! Настоящая отличница никогда бы так не налажала. Не дала бы повода никаким Валкам. Не навела бы на себя подозрения!

      В углу вытянулась струной рыжеволосая Ллара. Она некоторое время наблюдала за истерикой подруги, затем рявкнула:

      – Хватит уже себя жалеть! Никто не идеален, и каждый имеет право на ошибку.

      – Нет! Отличницы – не имеют таких прав, – зазвенела О’Кари разбитой вазой.

      – Угомонись ты, наконец! – Ллара топнула ноголапой, а руколапы упёрла в боки. – Замолчи и успокойся.

      – А ты… Ты только командовать и умеешь! Ни слова поддержки от тебя. Надоела! – О’Кари швырнула в неё ворох исписанных листов.

      Ллара небрежно от них отмахнулась, ни на секунду не утратив самообладания. Пару мгновений она размышляла, как бы ещё успокоить подругу, но так ничего и не придумала, а тем временем на пороге нарисовался гость.

      Таракан с добрым взглядом и трубкой в руколапе.

      Завидев бьющуюся в истерике О’Кари, он мигом бросился к ней, обнял, приголубил, забормотал какую-то утешающую ерунду, мало понятную Лларе, а саму Ллару погнал за чаем. Вскоре О’Кари успокоилась.

      «Надо взять на вооружение, – подумала Ллара. – При истерике – подавать чай!»

      – Мне сразу эти Валки, обе-две, не понравились, – фыркнул гость в чай.

      – Ага. Гадость, – согласилась Ллара.

      – Но, между тем, – продолжил гость, глядя на О’Кари, – твоя подруга права. Даже отличницы имеют право на некоторую слабину. Кто не ошибается, тот уже не таракан в сознании, а имплантат в мозгу.

      – Да! – обрадовалась Ллара.

      А О’Кари неуверенно кивнула и пробормотала:

      – Спасибо вам, Грегори.

      – Да не за что, – смутился таракан и уставился на собственную трубку. – Я ведь, собственно, с просьбой пришёл.

      – Да? Чем я могу помочь?

      – Понимаешь, владетель мой меня беспокоит. Что-то неладное в сознании его творится. И я чувствую, что это из-за тебя. То есть, из-за владелицы твоей. Неравнодушен он к ней и, похоже, сильно. А она к нему… Ну, в общем, сердцу не прикажешь, но не могла бы ты посодействовать – чтобы она с ним помягче была немного, повнимательней. Чисто по-дружески. Это ведь несложно – лишний раз улыбнуться, что-нибудь хорошее сказать.

      – Хорошо, – кивнула О’Кари. – Я попробую.

      Волновался Грегори не зря.

      Мало того, что за время его отсутствия тень из угла никуда не делась, разрослась даже, так ещё и исчез благородный дон. Перед этим ходил он какой-то подавленный, помятый, всё время поправлял вуаль на затылке. От вопросов отмахивался. А теперь вообще сгинул. А вместо него появился таракан с вытянутым лицом, бегающими глазами и дрожащими усами. Весь он неуловимо напоминал прежнего хозяина, но Грегори не сразу понял – чем. А между тем, у него даже футболка похожая имелась, и белая надпись на синем фоне гласила: Генатрус.

      – А где благородный дон? – спросил