Испытание. Трейси Вульф

снова стал человеком.

      Он кивает, и я подхожу ближе. Я пытаюсь понять, что тут происходит, но мне это не удается. Я понятия не имею, что мне сказать Неубиваемому Зверю и как вести себя с ним. Он единственная на Земле горгулья, кроме меня, а значит, у меня с ним должно быть что-то общее. Но, по правде говоря, я никогда еще не чувствовала себя настолько непохожей на кого-то – что очень странно, ведь я как-никак слышу его голос в своей голове.

      – Как ты? – спрашиваю я, садясь в кресло, стоящее с другой стороны шахматного столика.

      – Я обеспокоен. Очень обеспокоен, – говорит он вслух, и я вздрагиваю, услышав его голос. Да, он разговаривал со мной на острове, но я так привыкла слышать его в своей голове, что сейчас мне не по себе.

      Я киваю.

      – Да, я знаю. Я слышала тебя, когда спала. И когда проснулась.

      – Извини. – Он выглядит смущенным. – Надо спешить.

      – Не извиняйся. – Я качаю головой. – Но почему надо спешить? В чем дело?

      – Время на исходе.

      Я не могу определить, говорит он о нас, о себе или о ком-то еще. Я очень надеюсь, что он хочет сказать, что время вышло у Сайруса, но вряд ли мне так повезло.

      – У кого время на исходе?

      Он не отвечает, а только подается вперед, чтобы подчеркнуть свои слова.

      – Время на исходе.

      Это не говорит мне ничего нового. Он продолжает повторять «время на исходе», и это выбивает меня из колеи – особенно когда я думаю обо всем том, к чему эта фраза может относиться. Может, у нас почти не осталось времени для того, чтобы спасти похищенных учеников? Может, Сайрус собирается вернуться и напасть на нас? Может, Корона на моей руке вот-вот исчезнет?

      – О чем ты? Для чего время на исходе? – с досадой спрашиваю я. – Что должно произойти?

      Но он не отвечает. Ну еще бы – у него всегда отлично получалось заставлять меня нервничать, выдавая очередное предостережение без всяких деталей. Начиная с туннелей, когда я только что прибыла в Кэтмир, и того странного корявого дерева на кампусе и заканчивая тюремной камерой, где Хадсон, Флинт и я были заперты с Реми и Колдер, он дал мне немало советов. Просто он никогда не уточняет, к чему относятся его советы и что следует делать.

      Полагаю, какая-то польза от этого есть, но извлечь ее крайне трудно. Как теперь, когда он протягивает мне фигурку королевы вампиров.

      – Ты хочешь поиграть в шахматы? – спрашиваю я, не прикасаясь к фигурке, которая, как я теперь вижу, имеет разительное сходство с Далилой. Спасибо, не надо. Это мы уже проходили, и возвращаться к этому я не хочу. Особенно потому, что, если я буду играть оставшимися фигурами, изображающими вампиров, мне придется прикасаться к королю вампиров, а я по доброй воле не стану приближаться к Сайрусу, даже если речь идет всего лишь о мраморной фигурке. – Если да, то я буду играть драконами.

      Неубиваемый Зверь мотает головой.

      – Ты не хочешь играть в шахматы?

      – Время на исходе. – Он тыкает воздух фигуркой королевы вампиров.

      – Ты хочешь сказать, что у королевы вампиров