Цена ошибки. Анастасия Жукова

себе премии на ежемесячной основе. Хорошие такие премии.

      Через мгновение Назар подошел и остановился рядом, так же как и я, глядя в окно на огромный парк, который был прямо напротив офиса Клима.

      – Как ты? – Тихо спросил он.

      И этот мягкий тон всколыхнул во мне воспоминания – я почувствовала, что у меня предательски защипало в глазах.

      – Уже лучше. – Просто ответила я, заталкивая все эти воспоминания в самый темный уголок сознания, в котором они пребывали последние годы.

      – Выглядишь просто шикарно, – промолвил Назар, и я услышала улыбку в его голосе, но так ли это проверять не стала. – Очки и новая прическа сделали из тебя совершенно другую Иванну.

      У меня вырвался ироничный смешок и я, наконец,  взглянула на него.

      – Это не они сделали из меня совершенно другого человека… – Сокрушенно покачала головой я, наблюдая за тем, как улыбка тут же сползла с его лица.

      Он сделал шаг, приблизившись ко мне практически вплотную, так что я чувствовала парфюм и жар его мощного тела.

      – Ива… я… – Он смотрел мне в глаза не в силах подобрать нужных слов.

      Но тут дверь распахнулась без стука, и Гордей, заметив, как близко мы стоим друг к другу, замер у входа.

      – Не помешал? – Без тени смущения спросил он.

      – Нет, ты как раз вовремя, – ответила я. – Идем, одним чаем сыт не будешь. – И взяв свою сумочку, решительной походкой направилась к нему.

      Меня взбудоражила близость Назара, словно и не было столько лет разлуки. За эти несколько мгновений я успела его разглядеть, каждую деталь, каждую мелочь. Черты его лица немного заострились, а аккуратная небритость сделала их еще более выразительным. Он все также следил за собой: модная современная стрижка, спортивное телосложение, дорогая одежда и обувь. Вот, правда, часы Назар до сих пор носил старые, те самые, которые я подарила ему на наш первый совместный Новый год. Он никогда с ними не расставался, пока мы были вместе, и, кажется, продолжал носить по сей день, так как кожаный ремешок уже совсем истрепался. Но больше меня поразили его глаза, некогда озорные и даже нахальные, теперь же в их океанской синеве было много печали.

      Я рассеянно шагала в полной задумчивости, когда меня буквально выдернули из этого состояния визг шин, громкий звук клаксона и сильные руки Гордея, который резко дернул меня на себя так, что я оказалась прижата к его груди. Он, недоумевая, смотрел на меня:

      – Иванна, да что с тобой творится? – Воскликнул он и его брови грозно сошлись на переносице. – Ты цела?

      – Да, все хорошо, – сразу же ответила я, не желая сердить его, а потом смущенно добавила. – Спасибо тебе.

      – Испугалась? – Уже мягче спросил Гордей, не отрывая от меня своих глаз.

      Я лишь закивала и, к моему удивлению, он меня обнял. Просто крепко прижал к своей широкой груди, и я почувствовала прикосновение его щеки к макушке.

      – Все хорошо, – тихо пробормотал он. И я действительно начала успокаиваться, слыша размеренное биение его сердца, глубокое дыхание, ощущая тепло его сильного тела. – Хорошо? – Спросил он спустя несколько