Кузня крови. Михаил Игнатов

скупился на похвалы сыну, не ты ли заставлял его из кожи лезть и всё равно оставался недоволен его силой?

      Нумеро вспыхнул, ударил кулаком по свинцовому переплёту окна:

      – Это другое! Это всего лишь никчёмное проклятье крови! Погибают лишь те, в ком мало ихора. В Лиале его с избытком. Что мой, что твой Дома несут за спиной по пять десятков поколений предков. Просто его огонь души немного ослаб, распылился на два дара, а сейчас не те времена, не… – Нумеро сжал кулак. – Я сам пытался пройти по пути меча за пределы даров, овладеть вершиной Меча льда и света. Но Предков нет. Некому дать благословление. Нельзя распыляться. А Лиалу тем более. Думаешь, Атий успокоится? У него сын на два года старше. Едва Лиал пройдёт посвящение, как его вызовут на Играх.

      Терсия запустила руки в волосы, дёрнула, не обращая внимания на боль, а лишь радуясь ей:

      – Чтобы эти Игры канули в забытьё, вместе с Предками. Нужно было отказаться от них ещё тысячу лет назад, а не цепляться за традиции. Они не вернутся!

      Нумеро при виде этого покачал головой. Терсия же продолжала жарко шептать:

      – Прошла тысяча лет, мы нашли свой путь, возродили силу внешних техник. Ах, если бы адептов внешних техник допускали к Играм, Лиалу бы…

      Нумеро не выдержал:

      – Надеюсь, этого не будет. Мне и сейчас хватает и сумасшедших девок из Дома Осколков, а так дело дойдёт до того, что ты сама будешь выходить на арену, чтобы защитить наш Дом.

      Терсия выпутала пальцы из волос, опустила руки, криво улыбаясь. То ли себе, то ли отражению Нумеро:

      – А ты, конечно, этого не хочешь.

      Нумеро в три широких шага оказался рядом с женой. Склонившись, сжал её в объятьях:

      – Конечно нет. Пусть сейчас король и запретил сражаться до смерти, но поверь, когда Хранители берут плату с проигравших, когда у тебя из груди вырывают кусок пламени души, в этом мало приятного.

      Терсия ударила Нумеро по плечу:

      – Ну почему, ну почему твой прадед не решил всё раз и навсегда? Зачем он позволил ему отделиться от Дома?

      Нумеро понял, что слов уже было сказано слишком много. Понял, что они совсем не действуют. И решительно закрыл рот Терсии поцелуем.

      Глава 8

      Креод повёл рукой:

      – Это обычный дешёвый трактир, господин.

      Я на всякий случай уточнил:

      – Наш?

      – Да, господин. Это самый край владений вашего Дома. Они все такие. Видели один трактир, видели все остальные, господин.

      Я с отвращением оглядел грязь, в которой утопал двор. Трактирщик мог хотя бы соломы накидать. Как вообще появилась эта грязь, если всю неделю с неба не пролилось ни капли?

      – А как выглядит дорогой? Надеюсь, чище?

      Креод кивнул, но только на этом не остановился:

      – Ещё отдельный зал для идаров, у таких трактиров на вывеске ещё нарисован меч. Или повешен настоящий. Бывает и отдельная конюшня только под граухов.

      Помедлив, Креод нерешительно проговорил:

      – Господин…

      Не дождавшись