Ананас на ёлке. Дарья Донцова

густо покраснел, – добавила свою деталь Марина, – но не захотел расстегнуться.

      – Да-да, – кивнула я, вынула телефон и начала быстро писать сообщение Кузе.

      – Весь день он проходил в тугой одежде, – исполняла свою арию наша кулинарка, – спать лег в ней. И – упс! Инсульт. Правда, Дашуля?

      – И инфаркт в придачу, – сгустила я краски.

      – Ужасная история! – всхлипнула Мариша. – Жаль дурака! Ему бы снять идиотскую сорочку, так нет же! Настоял на своем и помер!

      – Кошмар, – прошептала я, – бедный Петя.

      Мой телефон мигнул, и я поняла, что Кузя выполнил просьбу. Пару раз всхлипнув, самым скорбным тоном произнесла: «Вот, смотри, вчера на его могилу родные ездили, прислали фото». Дегтярев взял мой мобильный, мы с Мариной встали за спиной полковника и увидели творение рук нашего хакера.

      Кладбище. За железной оградой – памятник. Скульптура мужчины, который раздирает на себе рубашку. На груди у него надпись: «Спи спокойно, дорогой Павел. Мы никогда не забудем, как тебя задушила одежда».

      Глаза полковника приобрели форму и размер советских пятикопеечных монет.

      – Встречаются дураки, которые не расстегивают воротник рубашки? – пробормотал он.

      – Ой, еще есть те, кто впихивает ноги в тесные ботинки, – защебетала жена. – Побегают день-другой в туфельках не по размеру, поспят в них – и гангрена! Отрезают идиотам нижние конечности.

      Полковник положил телефон на столик.

      – На памятнике имя Павел, а вы говорили, что он Петр.

      – Родители никак договориться не могли, – тут же выдала новую историю Марина. – Мама хотела, чтобы мальчик откликался на Петю, а отцу нравился Павел. Вот и обозвали Петром-Павлом.

      – Как крепость, – добавила я.

      – Ты о чем? – не сообразил Дегтярев.

      – Петропавловская крепость в Питере, – улыбнулась я. – Ладно, я пошла.

      – Куда? – занервничал Александр Михайлович.

      – Проголодалась, – сообщила я, – хочу вкусно поесть. Марина, ты со мной?

      – Конечно, – объявила супруга полковника.

      – Эй-эй, стойте! – заголосил полковник. – А что с пуловером?

      Я пожала плечами:

      – Ничего. Останешься тут, ляжешь спать в свитере. Телефон Гены у меня есть.

      – Какого такого Гены? – прошептал Дегтярев.

      – Геннадия Анатольевича Медникова, патологоанатома, – объяснила я. – Он давно хочет оказать мне услугу, звонит часто, спрашивает о здоровье членов семьи, напоминает: «Дашенька, всегда рядом! Если кого-то убьешь, сто раз в него ножик воткнешь, сразу пиши. Приеду, заберу трупик, напишу, что покойный чистил картошку в состоянии алкогольного опьянения, сто раз на лезвие упал. Оно стояло на полу под углом в девяносто градусов». Не беспокойся, если тебя задушит свитер, у нас проблем не окажется. Гена из любви ко мне все наилучшим образом устроит. Марин, побежали, очень уж есть хочется!

      Мы направились к двери.

      – Стойте! – закричал полковник. – Снимите это с меня немедленно!

      – Слышу речь не мальчика, но мужа, – прошептала подруга и громко добавила: –