На той стороне – 5. Между светом и тьмой. Кирилл Шарапов

Но это мы сейчас выясним. Запрос на разговор боярину Рысеву.

      Глава шестая

      – Ваше сиятельство, вы, я смотрю, с прибытком, – присвистнул Дрозд, увидев Воронцова, который волок за лапу тушу мертвой твари. – Это что за дрянь? Впервые такую вижу.

      – Боярин Рысев сказал, что это черн, обитает во тьме четвертого плана. Запарился, пока убивал. У меня еще четыре про запас остались, Николай Олегович заверил, что целиковая тушка стоит около тридцати тысяч, посмотрим, может, Мирон заберет. А может, кто еще заинтересуется. Говорят, редкость неимоверная.

      – Впечатляет, – бросив на тушу уважительный взгляд, восхищенно заявил наемник. – У вас как, все вышло?

      – Да, Дрозд, дело сделано, сейчас попрощаюсь с родителями, – эта ложь, как ни странно далась ему легко и непринужденно, – переночуем, казним барона и сразу после этого отчалим. Усадьба под щитами останется, дружина будет мои интересы блюсти.

      – А с деньгами барона что?

      – А что с ними будет? – удивился Константин. – Хотя да, ты не в курсе, баронесса, добровольно перечислила деньги мне на счет, треть уже ушла в казну Воронграда, остальное нам, почти два миллиона. Я позволил ей оставить двести тысяч золотом, хотя, скорее всего, она что-то еще утаила. Ну, да и пусть.

      – Так может, не стоит тогда тушку продавать? – предложил Дрозд. – Самим пригодится. Наверняка, много ценного в ней есть, если она за столько золота уходит.

      – Дело говоришь, – вздохнув, согласился Воронцов, – только теперь мне ее обратно волочь. Это раньше мы каждую серебрушку считали, а сейчас вроде при хороших деньгах. – О том, что у него золотом и камнями четырнадцать миллионов, Константин говорить не стал. – Жди, сейчас вернусь. – И, ухватив черна за верхнюю лапу, поволок обратно.

      Отзвучали слова погребальной песни, которую затянул Мирон, вспыхнули жарким пламенем оба костра, остался только пепел на лужайке, который скоро унесет поднявшийся с полчаса назад ветер с океана.

      Выжившие слуги потянулись к усадьбе, Константин же остался стоять напротив места, где была поленница родителей его двойника. Рожа деревянная, взгляд устремлен в даль, цинизм, конечно, зашкаливает, но так нужно, ну не чувствовал он ничего к этим людям, вообще ничего, но развернуться и уйти – его бы не поняли. Остальные ревели, провожая своих близких. Женщина, одна из кухарок, выла в голос, пеплом ушли ее муж и четверо детей. Сотник Тихомир сжимал кулаки и скрипел зубами, то, что случилось четыре года назад, лишило его жены, которая была на шестом месяце.

      Большинство обитателей усадьбы пеплом ушли, сейчас с Воронцовым остались только восемь во главе с Тихомиром, кто еще днем на ноги встал, раненых гвардейцев отправили к лекарям в город.

      Воронцов достал портсигар, тот самый из проклятого города, и вытащил сигариллу. Прикурив, он несколько минут стоял, глядя на ворота усадьбы. Войска, которые придал ему Рысев, были на подлете, вот только теперь в них не было никакой нужды, и уж точно он не собирался сажать их леткоры