Кавказский дебют. От Екатерины II до Павла I. Владимир Шигин

жителей и с награбленным добром бежали в горы.

      Увы, но два егерских батальона были бессильны защитить всю страну и ее жителей. Генерал Самойлов имел серьезный разговор с царем Ираклием, буквально заставив того сформировать местную милицию. Тогда же Самойлов объявил, что столь дерзкое нападение оставлять безнаказанным нельзя и следует послать экспедицию по наказанию за кровавый набег.

      По договоренности Самойлов возглавил русские батальоны, Ираклий собственное ополчение. Не теряя времени даром, Самойлов выступил в поход. Что касается грузин, то они все медлили и медлили. Тем временем отовсюду приходили сведения, что уверовавшие в безнаказанность лезгины продолжают нападать на беззащитные села. Самойлов злился на нерасторопность Ираклия, но спорить с грузинским царем прав не имел.

      Между тем наступила глубокая осень. В течение всех четырех суток похода шел проливной дождь, размывший дороги до невозможности везти по ним пушки, которые приходилось тащить на руках. Кроме этого, стремительно прибывала вода в Алазани и было очевидно, что скоро вброд ее уже будет не перейти. Неизвестно, чем бы все закончилось, но внезапно пришло известие, что большой отряд лезгин возвращается из набега из-под Гянджи как раз в сторону реки.

      Собрав офицеров, Самойлов был лаконичен:

      – Хищников отпустить никак нельзя! Пусть грузинский царь делает что пожелает, мы же выступаем на врага немедля!

      С двумя батальонами, драгунским эскадроном и несколькими пушками Самойлов устремился на пересечку разбойников, чтобы успеть отрезать их от переправ. Но подойти незамеченными не удалось, лазутчики у горцев были хорошие. Вовремя заметив русских, лезгины заняли прибрежный густой лес близь села Муганды и укрепились.

      На офицерском совете было решено дело не затягивать, а взять занятый лес штурмом. Атаковали двумя колоннами. Первую возглавил подполковник принц Гессен-Рейнсфельдский, вторую – полковник Бурнашев. Одновременно Самойлов велел артиллерии жестко палить в лес, не давая возможности лезгинам собраться для контратаки. Едва начался бой, как вдалеке показалось грузинское воинство.

      При себе каждый грузинский воин имел ружье с длинным узким ложе и примитивным кремневым замком-миклети, за поясом – пистолет-домбачи и меч с кинжалом, на груди – патронташ с газырями и пороховой рог-натруску. Через плечо у грузин висели холщовые сумки-абгы, а за спинами – объемные мешки-жирницы с курдюками. Одеты большинство воинов были еще в прадедовские цепные рубашки. От пуль они не спасали, но от сабельного удара защищали неплохо. При этом грузины много кричали между собой и плохо слушались своих начальников. Даже на переходе командовать ими было сущим мучением. Что же касается сражения, то там каждый воевал как умел и хотел.

      – Как говорится лучше поздно, чем никогда! – пробурчал Самойлов, разглядывая в подзорную трубу разношерстное воинство царя Ираклия.

      Увы, толку от появившихся