.

Манька опустилась на лавку, стыдливо поджала ноги и перевела дух.

      – Нету! А чего принесла?

      – Газеты. – Манька кашлянула и облизала губы.

      – Газеты! – Перфилий мрачно посмотрел в окно. – Шторм будет! Как бы ловушки не сорвало… В деревне-то чего у нас? Уехали, суки, гулять им надо!

      Он тяжело поднялся, пошел к ведру напиться, оглядывая съежившуюся фигуру Маньки.

      – Чего это ты сегодня какая-то… – невнятно спросил он и, закинув голову, раздувая горло, стал пить.

      – Какая? Никакая… – прошептала Манька, краснея до смуглоты, наклоняясь, разглаживая платье на коленях.

      – Все одна живешь?

      – Одна…

      – Скучно одной-то, – без выражения сказал Перфилий, глядя в окно.

      – Живу… – Манька слабо двинула рукой, кашлянула, встала, подошла к ведру и тоже стала пить, наслаждаясь от мысли, что пьет из той же кружки, из которой только что пил Перфилий.

      – Идти мне надо, – сипло сказала она, снова садясь и поднимая на Перфилия испуганный взгляд. Но Перфилий не слышал ее – смотрел в окно и молчал.

      – Шторм идет! – сказал он глухо. – Метеористы чертовы! Три балла сегодня, по метеосводке…

      Манька тоже взглянула в окно. Море потемнело, билось в берег, ветер посвистывал в вешалах. Волны шли быстро, пенясь, налезая друг на друга, а по горизонту росла, приближалась черно-лиловая полоса.

      – Шторм идет, а они гулять поехали! – горько и грубо повторил Перфилий, вспомнив Ленку, пошел за занавеску, стал натягивать брезентовые штаны и куртку.

      – Куда ты? – спросила Манька, обмирая. – Куда ты, ай утонуть хочешь?

      – Куда! Ловушки в море стоят, выбирать надо! – пробормотал Перфилий и вышел вон. Манька, приоткрыв рот, прислушалась к ветру, потом глянула в окно на полосу, которая значительно расширилась за эту минуту, и опрометью выскочила вслед за Перфилием. Ветер туго ударил ей в лицо. Перфилий возился у карбаса, когда Манька подбежала к нему.

      – Ну? – Перфилий недовольно повернулся к ней и, не дожидаясь ответа, стал спихивать карбас по каткам к воде.

      – Я с тобой, – сказала Манька и тоже уперлась плечом в карбас.

      – Еще чего! Детский сад! – заорал Перфилий, когда карбас уже прыгал и бился по песку. – Пошла в избу!

      – Не пойду! – Манька вцепилась белыми пальцами в борт. – Чего я, моря не видала?

      – Ну так прыгай! – весело вдруг и с какой-то отчаянностью закричал Перфилий и оскалился. – Лезь!

      Манька ловко вскочила в карбас, падая с борта на борт, пробралась на корму. Перфилий, побагровев, оттопыривая зад, но пояс в воде, толкнул карбас, подпрыгнул, упал животом на борт, перевалился внутрь, схватил весла и стал заворачивать карбас на волну. Через минуту они уже ходко шли, поднимаясь и проваливаясь, к черным кольям ловушек, поставленных метрах в двухстах от берега. Манька сильно подгребала, слизывая с губ соленые брызги, ветер раздувал ее волосы. «Платок забыла! – думала она. – Ой, потонем мы, ой, ветер порато дует!» И влюбленно глядела