Государь Иван Третий. Юрий Торубаров

вы правы. Силой медведя не заставить, а вот лаской, жаркими объятиями, наконец, женскими чарами…

      – Ха! Ха! – рассмеялся скрипуче епископ. – Но… насколько мне известно, у него есть… жена. И я знаю, что до сих пор русские князья отличались своим постоянством. Взять их доблестного князя, как они его зовут, Донского…

      – Это так, – подняв руку, заговорил Виссарион, – но жены ведь и умирают.

      Быстрый взгляд епископа сказал о том, что… он все понял и одобряет такой путь, и ему стало ясно, зачем он здесь. Да, затевается большая, очень большая игра, результатом которой могут быть далеко идущие события, могущие изменить историю чуть ли не половины мира.

      – Я выполню все, что будет угодно нашему Господу. – Епископ приподнялся и, сложив руки, поклонился папе. Поднял голову, посмотрел на папу и спросил:

      – Если не секрет, кто же выбран, ваше святейшество, для этой цели?

      Взгляд Виссариона вновь обратился на папу. Кардинал кашлянул и ответил:

      – Софья Палеолог.

      Это была его кандидатура, как и весь план. Он-то и помог ему получить звание консула.

      Услышав эти два слова, глаза у епископа округлились.

      – Палеолог – и… в берлогу! Нет! Не поедет! – заявил он решительно.

      Виссарион усмехнулся:

      – Поедет… как миленькая, коли есть будет нечего.

      Епископ отвел глаза в сторону.

      – Да, да, не сомневайтесь, епископ, – проговорил Виссарион, улыбаясь. – Надеюсь, вы не останетесь в стороне от нашего святого дела?

      – Я же сказал, – недовольным тоном ответил тот.

      Удивление Олесницкого можно было понять. Палеологи! Царствовавшая почти двести лет династия великой Византийской империи, восточная наследница великой Римской империи. Первому Палеологу захватить власть помог, на свою голову, никейский император Михаил Второй. И вот спустя столетия племянницу великого константинопольского императора пытаются использовать как простую девку. И кто!

      – Чего же вы от нее ожидаете? – спросил он, языком облизывая сухие губы.

      – Она должна склонить своего мужа принять Флорентийскую унию! – не без гордости ответил Виссарион.

      Епископ покачал головой и, вздохнув, произнес:

      – Не удалось Исидору… М-да-а… всяко бывает. Но… – Он не договорил, только опять вздохнул.

      – Ну что, закончили? – спросил папа.

      Виссарион и Олесницкий закивали головами. Папа взял лежавший перед ним колокольчик и позвонил. Тотчас открылась дверь, и показался монах.

      – Неси! – бросил папа.

      Вскоре стол был заставлен всякими яствами.

      К концу обеда епископ внезапно вернулся к теме их встречи, хотя разговор уже витал вокруг новых африканских католиков. Вспомнили даже о Людовике Святом, тоже стремившемся обратить африканцев в католичество и отдавшем за это свою жизнь.

      – Я слышал, что Софья весьма красивая дева, – проговорил он. – Думаю, хорошее оружие выбрал ваш святой дом. Сколько крови оно может сберечь!

      – Да! – неопределенно вздохнул папа, острым ножом отрезая