Лука Витиелло. Кора Рейли

мне. К нам тут же подбежал официант, ловко неся на одной руке поднос с бокалами, доверху наполненными шампанским. Я взял один для себя, второй сунул в руку Арии.

      Она обхватила стеклянную ножку тонкими пальцами, но ничего не сказала и даже не посмотрела в мою сторону. Вскоре к нам потянулась с поздравлениями длинная вереница гостей.

      Это была сложившаяся традиция, уклониться от которой невозможно, как бы мне ни хотелось промотать вперёд время до нашей с женой брачной ночи.

      Ария со сжатыми в тонкую линию губами на бледном лице казалась отстраненной.

      Склонив голову набок, я сказал:

      – Улыбайся. Помнишь, ты счастливая невеста?

      Как будто щелкнули выключателем, на лице Арии возникла маска – счастливая, но совершенно фальшивая. Я глотнул шампанского, сдерживая разочарование из-за того, что она так явно несчастна. Этот брак – не моя идея. Будь моя воля – я бы вообще не женился. Я посвятил свою жизнь Семье, и женщине места в ней нет.

      Первыми к нам подошли мой отец с Ниной. Она как всегда держалась на шаг позади него.

      Отец положил руку на мое плечо. Он единственный из присутствующих на торжестве был со мной одного роста, и наши взгляды встретились. У нас одинаковые серые глаза и темные волосы. Но на этом сходство заканчивается, если не принимать в расчет нашу склонность к жестокости.

      – Лука, мой первенец, – звучно провозгласил он, привлекая к нам внимание гостей. – Сегодня для тебя и для Семьи особенный день.

      Я натянуто улыбнулся ему. Он наклонился так, чтобы слышал только я и тихо сказал:

      – Сегодня тебе можно только позавидовать. Нет ничего лучше, чем смотреть в глаза женщине, когда она понимает, что ты можешь сделать с ней все, что захочешь. Разрушить тщетные надежды и сломить ее дух и тело. К тому же, у твоей жены такие выразительные глаза! Представляю, как приятно будет увидеть в них ужас.

      Что-то темное и жестокое заворочалось у меня в груди, но относилось это не к беззащитной женщине подле меня. Чтобы не выдать себя, я молча улыбнулся отцу еще раз. Отстранившись от меня, отец подошел с поздравлениями к Арии. Он наклонился поцеловать ей руку, а я напряженно замер. Меня отвлекла Нина. Она придвинулась, собираясь поцеловать меня в щеку, и заговорщически прошептала:

      – Ох, Лука, эта девочка такая юная и хрупкая. Не обижай ее хотя бы в брачную ночь. Для этого впереди у тебя еще много ночей. Успеешь получить удовольствие.

      Кому, как не ей, это знать. Мой отец получал удовольствие, почти каждый день поднимая на нее руку. Я мог бы люто возненавидеть Нину за ее ехидство, но понимал, что это единственная броня, которой она защищается. Наконец, отец и мачеха попрощались, освобождая место для следующих гостей.

      По традиции, настала очередь семьи Арии. Пожимая мне руку и обнимая Арию, Скудери выглядел так, будто получал Нобелевскую премию. Затем подошла Людевика, ее мать. Едва взглянув на меня, она покорно потупила взгляд. Так вот в кого Ария. На мгновение показалось, что Людевика хочет что-то сказать. Она с беспокойством смотрела то на меня, то на Арию. Но, тяжело сглотнув,