Лука Витиелло. Кора Рейли

это значит? – поинтересовался он.

      – Я хочу поговорить с людьми, которых выбрали вы, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

      – Они хорошие солдаты, оба. Раффаэле – двоюродный брат Арии, а Умберто работает на меня почти двадцать лет.

      Я проверю обоих.

      – Я предпочитаю сам решать, могу ли им доверять. – Я подошел к Умберто. Он был почти на голову ниже меня. – Я слышал, что ты хорошо управляешься с ножом.

      – Он лучший, – влез Скудери. Мне хотелось заставить его заткнуться раз и навсегда.

      – Не так хорошо, как ваш брат, если верить слухам, – ответил Умберто, кивнув в сторону Маттео. Тот ответил ему акульей ухмылкой. – Но лучше, чем любой другой мужчина Синдиката, – признался Умберто.

      Маттео, без сомнения, лучше всех владел ножом.

      – Ты женат? – задал я следующий вопрос. Хотя брак никогда не останавливал мужчин от измен.

      – Двадцать один год.

      – Большой срок, – посочувствовал Маттео. – Ария, должно быть, кажется чертовски аппетитной по сравнению с твоей старой женой…

      Я бросил на Маттео предостерегающий взгляд. Неужели нельзя хоть секунду подержать язык за зубами?

      Умберто потянулся к кобуре на поясе. Я положил руку на пистолет, встретившись взглядом с Умберто. Он прочистил горло.

      – Я знаю Арию с момента ее рождения. Она – ребенок. – В его голосе слышалась обида.

      Если он думал, что таким образом вызовет во мне чувство вины, значит он еще глупее, чем я думал.

      – Но скоро уже не будет им.

      – Она всегда будет ребенком в моих глазах. И я верен своей жене, – добавил Умберто, свирепо зыркнув на Маттео. – Если ты еще раз оскорбишь мою жену, я попрошу у вашего отца разрешения бросить тебе вызов в бою на ножах, чтобы защитить ее честь, и тогда убью тебя.

      Этот день для Маттео стал бы самым лучшим. Для него ничто не могло сравниться с кровопролитной дракой на ножах, вероятно, даже женщины не доставляли ему такого удовольствия.

      – Можешь попробовать, – оскалился Маттео, – но ничего у тебя не выйдет.

      Умберто угрозы не представлял. Ни для Маттео, ни для Арии. Я мог сказать, что он по-отечески защищал ее.

      – Я думаю, что ты подходишь, Умберто.

      Я повернулся к Раффаэле. Если бы мы находились в Нью-Йорке, я уже пустил бы пулю ему в лоб. Возможно, он считал, что никто не заметил, какие взгляды он бросал на Арию, когда думал, что на него не смотрят. Я подошел к нему вплотную, и ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Он пытался хорохориться, но меня не проведешь. Я чувствовал его страх. Отлично.

      – Он член семьи. Ты действительно собираешься обвинить его в том, что он интересуется моей дочерью? – опять вклинился в разговор Скудери.

      – Я видел, как ты смотрел на Арию, – сказал я Раффаэле. У него нервно забегали глазки.

      – Как на сочный персик, который не прочь укусить, – с чересчур явным удовольствием поддакнул Маттео.

      Рафаэле, как бесхребетное чмо, – впрочем, он такой и есть – попытался заискивающе заглянуть