Короли преступного мира. Евгений Белянкин

украдкой посмотрел на часы. Он ждал школьного приятеля и тяготился репетитором, который, кажется, честно отрабатывал деньги. Наконец-то преподаватель МГИМО закруглился и, снимая очки, важно ткнул пальцем в книжку.

      – Вот отсюда… Пожалуйста, Павел… буду спрашивать серьезно…

      Павел проводил репетитора до передней, где и столкнулся с Костей Греком. Сильный, плотный мужик, словно влитый в джинсовый костюм, игриво подмигнул ему:

      – Науки грызешь. Давай-давай, все равно дураками останемся.

      Он размашистой матросской походкой прошел в кабинет отца. Павел посмотрел ему вслед на крупную, мясистую спину и подумал: «Не то отец мой не промах, не то они сами его находят…»

      Павел прошел в зал и здесь наткнулся на сестру, которая, не замечая его, ожесточенно рылась в шкафу. Брат сразу понял, что она ищет. Он с минуту с усмешкой смотрел на сестру.

      – Не ищи, там их уже нет.

      Эльмира выпрямилась; глаза ее горели негодованием; а пунцовое лицо и растрепанные волосы усиливали это негодование.

      – Подглядел! Ты скажешь отцу?

      Павел недоуменно пожал плечами.

      – Зачем же, я твой брат.

      – Если брат, то…

      – Не волнуйся, дуреха, – спокойно, равнодушно заметил брат. – Я видел и не такое. Но там рылся отец – и я подумал, что лучше от греха подальше. Ты даже прятать толком не умеешь. Так что они у меня в комнате – подожди, я принесу…

      Павел пошел к себе в комнату. Фотографии, о которых шла речь, действительно были «секретны»: Эльмира и негр Джо, с которым она училась в «Лумумбе», нередко забавлялись сексом, а фотографии как раз и раскрывали их тайны. «Дураки, – удивлялся Павел. – Что, обязательно все это запечатлеть на память?!»

      Конечно, Эльмира и не подозревала того, что знал о ней Павел и что видел он не только ее фотографии…

      Когда брат принес их и передал из рук в руки, она немного успокоилась.

      – Слава богу, что у меня брат не шантажист.

      – Ты хотела бы?

      – Не знаю. Но у подруги чистый рэкетир. Ты, говорит, – того, давай тебя трахну – тогда о’кей!

      – Ну и что?

      – Трахнул, кобель. Плакала. А он ей – шлюха, повязаны будем!

      – После негров – трахать?.. Ни за какую тыщу!..

      – С ума схожу. Говорю с братом такое…

      – Дура! Катись отсюда! – И Павел властно вытолкал сестру из зала: тоже мне, Сикстинская мадонна!

      Приятель задерживался, и Павел нервничал. Из кабинета отца вышел Костя Грек и, хитровато улыбаясь, подошел к Павлу. Между ними давно легла незримая притягательная сила. Павлу нравился этот сильный, с накачанными мускулами мужчина, для которого, казалось, не было в этой жизни никаких преград, – уверенность так и била из его властного, довольного собою, облика. Павел, как и отец, звал его Костей, и ему, Павлу, даже нравилось такое панибратство…

      – Ну что, – с серьезной миной сказал Костя Грек. – Все чирикаешь?.. Пора уже получать любовный паспорт. У павлина это яркий павлиний хвост. У какой-нибудь пичужки