Василий Теркин. Стихотворения. Александр Твардовский

привстал Василий с места

      И под смех бойцов густой,

      Как на сцене, с важным жестом

      Обратился будто к той,

      Что пять слов ему сказала,

      Что таких ребят, как он,

      За войну перевязала,

      Может, целый батальон.

      – Ишь, какие знает речи,

      Из каких политбесед:

      «Разрешите вам при встрече…»

      Вон тут что. А ты – кисет.

      – Что ж, понятно, холостому

      Много лучше на войне:

      Нет тоски такой по дому,

      По детишкам, по жене.

      – Холостому? Это точно.

      Это ты как угадал.

      Но поверь, что я нарочно

      Не женился. Я, брат, знал!

      – Что ты знал! Кому другому

      Знать бы лучше наперед,

      Что уйдет солдат из дому,

      А война домой придет.

      Что пройдет она потопом

      По лицу земли живой

      И заставит рыть окопы

      Перед самою Москвой.

      Что ты знал!..

      – А ты постой-ка,

      Не гляди, что с виду мал,

      Я не столько,

      Не полстолько, —

      Четверть столько! —

      Только знал.

      – Ничего, что я в колхозе,

      Не в столице курс прошел.

      Жаль, гармонь моя в обозе,

      Я бы лекцию прочел.

      Разреши одно отметить,

      Мой товарищ и сосед:

      Сколько лет живем на свете?

      Двадцать пять! А ты – кисет.

      Бородач под смех и гомон

      Роет вновь труху-солому,

      Перещупал все вокруг:

      – Без кисета, как без рук…

      – Без кисета, несомненно,

      Ты боец уже не тот.

      Раз кисет – предмет военный,

      На-ко мой, не подойдет?

      Принимай, я – добрый парень.

      Мне не жаль. Не пропаду.

      Мне еще пять штук подарят

      В наступающем году.

      Тот берет кисет потертый,

      Как дитя, обновке рад…

      И тогда Василий Теркин

      Словно вспомнил:

      – Слушай, брат,

      Потерять семью не стыдно —

      Не твоя была вина.

      Потерять башку – обидно,

      Только что ж, на то война.

      Потерять кисет с махоркой,

      Если некому пошить, —

      Я не спорю, – тоже горько,

      Тяжело, но можно жить,

      Пережить беду-проруху,

      В кулаке держать табак,

      Но Россию, мать-старуху,

      Нам терять нельзя никак.

      Наши деды, наши дети,

      Наши внуки не велят.

      Сколько лет живем на свете?

      Тыщу?.. Больше! То-то, брат!

      Сколько жить еще на свете, —

      Год, иль два, иль тыщи лет, —

      Мы с тобой за все в ответе.

      То-то, брат! А ты – кисет…

      Поединок

      Немец был силен и ловок,

      Ладно скроен, крепко сшит,

      Он стоял, как на подковах,

      Не пугай – не побежит.

      Сытый, бритый, береженый,

      Дармовым добром кормленный,

      На войне, в чужой земле

      Отоспавшийся в тепле.

      Он ударил, не стращая,

      Бил, чтоб сбить наверняка.

      И