Эйна из Третьей зоны. Небо под ногами. Арина Остромина

очнись, девочка! Дома будешь спать. Если не запомнишь дорогу, опоздаешь завтра утром! Хочешь потерять работу?

      Эйна вздрогнула и широко открыла глаза. Альфия права, надо сосредоточиться. Опаздывать нельзя! Эйна достала из сумки карандаш и небольшой блокнот – прощальный подарок Елены, сотрудницы биржи, которая помогала Эйне. Нарисовала в центре страницы маленький прямоугольник, протянула Альфии.

      – А вы можете написать номер дома и название улицы? Если заблужусь завтра, спрошу кого-нибудь.

      – Конечно.

      Аккуратным мелким почерком Альфия вывела: «278, проспект Труда».

      – А когда выйдем, пойдём направо или налево?

      – Налево.

      Эйна поставила точку у левого края прямоугольника и провела влево короткую линию со стрелкой. Альфия с интересом наблюдала.

      – Это тебя в школе научили такие планы рисовать?

      – Что вы! – улыбнулась Эйна. – Это мне в какой-то книге попалось.

      Когда вышли на улицу, Альфия сказала:

      – Смотри внимательно: завтра утром нажмёшь вот эту кнопку. Это звонок. Я услышу и открою тебе дверь.

      – Спуститесь сюда на лифте?

      – Нет, зачем? Прямо из квартиры открою.

      Эйна ничего не поняла, но переспрашивать не стала: не всё сразу.

      По дороге Эйна порывалась сразу отмечать в блокноте каждый поворот, но Альфия сказала:

      – Не надо, я тебе всё нарисую, когда придём.

      Квартира оказалась недалеко. Один раз повернули налево и один раз направо. Дом выглядел не так роскошно, как место работы Эйны, но намного аккуратнее, чем любое здание в Третьей зоне. Эйна опять подумала, что дело в материалах. А ещё в погоде. В её родном городе постоянно дымят заводы, в воздухе много сажи и другой грязи и долгие зимние дожди прибивают эту грязь к стенам. Сколько их ни подкрашивай, а от черноты не избавишься. И лишь несколько зданий построены из таких же гладких панелей, как здесь, по которым вся эта грязь стекает, не забиваясь в шероховатости.

      Вместо лифта пришлось подниматься по лестнице, но Эйне это даже понравилось: так привычнее. Пока шли, она думала: «Удивительно, что здесь так заботятся о красоте. Всё чистое, нарядное. А у нас это никому не надо было. Лишь бы люди хорошо работали на своих заводах, а как они живут – неважно. Даже если кому-то это не нравится, у них нет выбора. Ни в чём. Одинаковая еда, одинаковая одежда, одинаковые возможности. Считается, что это хорошо: все равны. Но что в этом хорошего? Ведь если человек совсем ничего не решает сам, он тупеет».

      Но не успела она додумать эту мысль, как Альфия остановилась перед дверью с номером пятнадцать и вручила Эйне ключ:

      – Открой сама.

      Ключ легко повернулся в замке, и Эйна вошла в квартиру – первое в её жизни место, где она будет совсем одна.

      Альфия села за стол, взяла у Эйны блокнот и быстро нарисовала схему: несколько прямых линий, два поворота. Написала названия улиц, по которым нужно идти, и номер дома Эйны. Потом показала ей квадратное устройство рядом с кроватью:

      – Знаешь,