Джакал. Бессонные ночи. Эйлин Фарли

смей на нее пялиться, Адриан, слышишь? Она выжжет твое нутро, брат, одним коротким колким взглядом.

      – О, Круз, проходи, парень, что застыл?! – с довольно добродушной улыбкой произносит Рагацци, кивнув в сторону пустого стула рядом.

      Рагацци с упоением поедает жареного гуся. Остальные делают вид, что меня не замечают. Лишь Серджио и Винс коротко кивнули, когда я заходил. Да уж, на той неделе мы отлично гульнули в клубе. Море алкоголя и красивые девки. Они, эти два амбала, хоть и туповаты, но зато высокие, подкачанные. Бабы любят с такими поразвлекаться. Впрочем, так же, как и со мной…

      – Поешь что-нибудь? – указывает жирным от гусиного сала пальцем в сторону изобильного стола Рагацци.

      Из его рта любое предложение звучит скорее как приказ. Он считает, что разделить трапезу с «высоким начальством», да еще и в присутствии родни, должно быть высокой честью. Услужливый официант из старожилов заведения подскакивает ко мне. Огромный пузатый бокал. Филигранно выверенная струйка вина, льющаяся из глиняного кувшина. Рагацци что-то говорит на родном языке официанту. Тот кивает и кладет на мою тарелку какой-то сыр.

      – Касу Марцу. Только сегодня самолетом из Сардинии, – облизнув жирные губы, произносит Рагацци.

      – Спасибо. – Киваю, отхлебнув вина.

      – Поешь-поешь, дела позже. Что-то ты стал какой-то худой. В твоей работе это может сыграть дурную шутку.

      – Я исправно тренируюсь, мистер Рагацци, просто костюм так сидит. Иллюзия худобы.

      – Сеньор, – приподняв бровь, монотонно произносит босс.

      – Что? – спрашиваю.

      – Сеньор Рагацци.

      – Ах да, простите, – произношу как можно мягче, хотя внутри всё клокочет от презрения к его высокомерной роже и замечаниям.

      – Ладно, я не в обиде, парень, – улыбается уголками жирных губ Рагацци.

      Босс наконец приводит лицо и руки в порядок при помощи хлопковой белоснежной салфетки.

      – Не пойму я вас, молодежь. Ох, не пойму! Мода эта ваша, да и манер никаких… Эй, Лира, – он переходит на итальянский.

      Она капризно надувает губы, закатывает глаза и нехотя что-то отвечает.

      Лира! Мелкая семнадцатилетняя стерва. Какая же красивая, черт меня подери! Возбуждение и злость – вот что я испытываю каждый раз, когда вижу ее. Так и сейчас, когда она говорит с отцом. Боже, как бы я хотел выдрать ее, эту высокомерную сучку!

      Первый раз я увидел ее, когда только входил в курс дела. Лире, кажется, было лет пятнадцать. Да, точно. Вот время-то бежит… Тогда я работал больше на побегушках. Ну там, отвезти подарки какой-нибудь шишки из клана на хату. Передать документы. Закупиться у нормальных барыг наркотой к вечеринке в клубе. Выбрать на свой вкус и заказать шлюх. Фу, черт, противно вспоминать, унизительно!

      Частная школа в богатом районе. Школьники и школьницы ждали водителей у дороги, чтобы те забрали их и отвезли домой. Мне выслали в мессенджере фотку, чтобы я не перепутал ее с какой-нибудь другой девчонкой. Перепутать ее было невозможно! Светло-персиковая кожа, длинные черные волосы, забранные под ободок,