Хомопанк. Анастасия Владимировна Соколова

в Комплексе, – задумчиво произнес Матиас.

      После чая Матиас показал Силу его комнату: пройдя через кухню, они попали в ту часть дома, где отдыхали и хозяин, и гости, всего три спальни. Приготовленная для Силана была просто обставленной, узкой, но уютной. Напомнила о комнате в Комплексе.

      Наступил вечер, парень долго добирался до места жительства клиента, а Матиас не настаивал на компании, поэтому Силан ушел в свою комнату и уснул почти сразу же, как голова коснулась подушки. А на следующее утро парень проснулся, услышав аппетитный запах жареных яиц. Вышел на кухню, где хозяйничал Матиас.

      – Мальчик мой, доброе утро!

      – Доброе, Матиас.

      – Чай на столе, садись.

      Парень сел за барную стойку, на которой стоял чайник с травяным чаем, взял печенье.

      – Матиас?

      – А?

      – Ты вчера сказал «Господи», когда представлялся.

      – Да? Я так сказал?

      – Да… Что это такое?

      – Ни «что», а «кто». Это обращение к богу, в которого верили в Старую эру.

      – А, кажется, я помню. Честно говоря, учеба мне тяжко давалась. Стрельба из лука – вот моя страсть.

      – Вот сейчас подкрепимся, пойдем на охоту, а там можем об этом поговорить, если хочешь.

      Они плотно позавтракали, вдоволь напились чаю, тепло оделись. Уже в прихожей Матиас отдал парню специально изготовленные для него лук и стрелы. Силан, сияя от радости, рассматривал искусную отделку – такая красота – видно, ручная работа.

      – Ну как? – спросил Матиас.

      – Потрясающе, никогда такого не видел.

      – Вот, никакой робот такое не сделает, я тебе говорю.

      – Где ты его достал?

      Матиас хитро улыбнулся:

      – Сам увидишь.

      Вышли на улицу – прекрасное морозное утро, щебечут зимние птицы, искрится в первых лучах солнца снег. Матиас уверенно шел вперед, Силан за ним по пятам.

      – Так что? – спрашивал Матиас. – Что вам там рассказывали про старую веру?

      – Чего-то конкретного я не помню. Что-то про мужчину, который спас человечество, пожертвовав собой.

      – Очень коротко, бесчувственно, я бы сказал.

      И Матиас пустился в долгий рассказ. Разговаривая, они шли по хрустящему снегу, вдыхали свежий воздух, наслаждались чистым синим небом, останавливались, когда примечали следы зверя.

      – Суть ведь не в личности, а в том, чему эта вера учит – прощению. Даже самый подлый человек, самый страшный человек заслуживает прощения. Прощение – это великая добродетель, понимаешь? Гнев, злоба, ненависть – всё это уничтожает то божественное, что есть в человеке, – свет.

      Силана увлек рассказ мужчины, но вскоре ему пришлось прервать Матиаса.

      – Ш-ш, – произнес парень, жестом показывая, что нужно замереть.

      Матиас посмотрел налево – точно, вот они – заячьи следы. Мужчина вскинул ружье, опустился на колено. Силан дал понять, что видит животное, снял лук с плеча, положил стрелу, натянул тетиву, прицелился… выстрел! Матиас вопросительно посмотрел на парня – он мотнул головой. Мужчина видел, куда именно убежал